На следующий день я пришел в студию на свой первый урок. Помню, едва ступив на пол спортивного зала, я почувствовал, как кожу от волнения покалывают иголочки. Вокруг занимающиеся разогревались, имитируя удары кулаками в спину; позже я узнал, что это упражнение называется цигун. Я старался повторять упражнение за ними, но очень скоро плечи заныли от боли. Затем в комнату вошел Чен, и сразу стало тихо. Он мягко улыбнулся, занимая свое место перед учениками. Затем медленно закрыл глаза, сделал глубокий вдох и обратил взор внутрь себя, восстанавливая внутреннее равновесие. Его тело при этом продолжало мягко и текуче двигаться. Это потрясало. Его ладони то замирали, то опять двигались вверх; даже самое простое движение в исполнении этого человека выглядело совершенным. Он руководил нашими попытками освоить начальные позы тайцзи. Я старался выполнять его указания со всей возможной тщательностью. Потрясение от совершенства и интеллектуальности движений Чена сочеталось с чувством полнейшего замешательства. Его грация казалась инопланетной. Я чувствовал себя зажатым и неловким.
Через десять минут Чен разделил класс на группы и поставил меня в пару с более опытным учеником, терпеливо объяснявшим мне базовые принципы механики тела в тайцзи. Мы повторяли несколько базовых движений снова и снова; мой наставник советовал расслабить тазобедренные суставы, дышать диафрагмой, расслабить плечи и спину. Расслабить, расслабить, расслабить. Я и не догадывался, что мое тело настольно напряжено. После многих лет сидения за шахматной доской осанка требовала серьезной корректировки. Советчик объяснил, что голова должна двигаться так, как будто ее подвесили на нить за темя. Это имело смысл. В течение нескольких следующих месяцев я освоил шестьдесят базовых движений, необходимых для медитации. Я был новичком, ребенком, учащимся ползать, но вселенная уже не давила всей своей тяжестью на мои плечи. Шахматы не имели никакого смысла на паркетном полу комнаты для занятий тайцзи. Тут не было телекамер, фанатов, удушающего давления. Каждый вечер я посвящал несколько часов занятиям медитацией. Медленно, но уверенно поначалу враждебный язык тела становился естественным, частью меня самого. Предыдущие попытки заниматься медитацией были хаотичными — я напоминал комок нервов, выплескивающих свое напряжение наружу. Сейчас же мои внутренности как будто кто-то нежно массажировал, в то время как сознание счастливо плыло сквозь пространство. Когда мне удавалось усилием воли расслабить ту или иную часть тела, возникало удивительное чувство физического освобождения. В пальцах ощущалось легкое покалывание. Я всячески экспериментировал с этими ощущениями и понял, что в состоянии глубокого расслабления могу сфокусироваться на любой части своего тела и почувствовать те ощущения, которые раньше оставались незамеченными. Это было очень интересно.