- О, а это кто еще болтается тут возле коней? - спросил Семен, наскочив на незнакомого мальчугана, бросившегося к нему словно из-под копыт коня.
- Тес! - остановил его мальчик, хватая за рукав. - Тише, пан атаман, я тайком пробрался к вам... Дядя Федор послали меня... предупредить вас. Берегитесь...
- Что-о? Какой Федор? Что ты мелешь? - также шепотом переспросил Семен. - Чей ты, малыш, откуда?
- Я... поводырь. Вожу слепых кобзарей. Мы с Украины. Дядя Федор поет думы, казаков призывает переходить к Болотникову... А казаки сказали им, что пан Ружинский хочет казнить послов, то есть вас, пан казаче, потому что вы, мол, приехали сюда опознавать царевича. Гонец напрямик прискакал сюда от какого-то князя Теляцкого из-под Москвы...
- От Телятевского?
- Ну да, от него, проклятого... Дядю Федора тоже предупредили казаки, полковник Сагайдак узнал, что... кобзарь - Богун, велел прогнать его отсюда...
До сих пор Семен лишь настороженно прислушивался к словам мальчика, а сам возился возле коня, отвязывая его от столба. Когда же мальчик произнес имя Богуна, словно молнией ударило его, он подскочил к мальчику и схватил на руки.
- Мартынко!!
А от коновязи есаула уже отделилась черная тень, окутанная мраком. Есаул Заруцкий издали окликнул:
- Что там случилось, паны послы? Не запутались ли ваши копи в поводьях?
- Да, пан есаул, проклятые поводья, - откликнулся Семен, уловив враждебные нотки в голосе Заруцкого. - Да мы уже тоже садимся на коней.
Мартынко помнил своего отца, часто во сне видел его. Но тот, воображаемый отец, был совсем не такой хороший, как этот. Он был храбрым казаком, но не послом, на жизнь которого посягают паны "Теляцкие" и Ружинские. Отец произнес "Мартынко" с такой теплотой, точно как грезилось ему во сне, и сердце мальчика забилось быстрее. Вот только... паны осудили его на смерть, а Мартынко не мог понять: за что?
- Батя, скачите как можно скорее! Полковник Сагайдак казака подослал... Тот казак велел вам убежать... - шепнул он отцу на ухо и, отпустив его шею, соскочил на землю.
Семен уже был в седле. Нагнувшись к Силантию, он шепнул:
- Спасай, братец, сына с кобзарем! Это мой сын Мартынко... Измена, Силантий... Телятевский прислал гонца и выдал нас, пока мы в Путивль заезжали... Я с товарищами буду пробиваться в ворота, а ты... ветром несись через дворы вместе с сыном, спасай кобзаря!..
Силантий что-то ответил Семену, но тот уже рванул поводья, и конь поскакал навстречу есаулу.
- Двинулись, паны казаки! За мной... - Он еще надеялся проскочить в ворота, на улицу.