Чай Сашка предложил гостю на правах хозяина, после того, как они расположились в комнате отдыха вокруг низкого чайного столика.
— Желательно зелёный, — буднично ответил гость, по-стариковски кряхтя и усаживаясь в глубокое кожаное кресло. — Ну, как бизнес? Я к Вам хотел ещё три дня тому назад заехать, да знаете ли, текущие дела закрутили.
Все эти три дня Сашка безуспешно пытался склонить Вексильберга к продаже цементного завода, поэтому ответил неопределённо, дескать, дела идут, контора пишет.
— Кстати, Вы анекдоты про евреев знаете? — оставив без внимания Сашкин ответ, неожиданно спросил гость. — Если знаете, то расскажите.
— Зачем? — опешил Сашка.
— Коллекционирую, — серьёзно пояснил Ветрич. — Ну, так как, расскажете?
— Да что-то в голову ничего не приходит. — растерялся Перепёлкин.
— Ну, тогда я Вам расскажу. — усаживаясь удобней, пообещал Ветрич. — Значит, встречаются на ступенях синагоги два еврея — Абрам и Мойша.
— Здравствуй Абрам, — приветствует первым единоверца бедный Мойша.
— Здравствуй Мойша, — неторопливо отвечает зажиточный, но жадный Абрам, интуитивно догадываясь, что сейчас бедный родственник начнёт просить денег в долг.
— Абрам! — дрожащим голосом обращается Мойша. — Как у тебя с деньгами? Хорошо?
— С деньгами хорошо. Вот без денег плохо! — отвечает скряга и торопливо скрывается за воротами синагоги.
— Классический сюжет, — улыбнулся Перепёлкин. — И Вы так артистично разыграли диалог! Мне понравилось.
— Благодарю, — улыбнулся в ответ Самуил Яковлевич, которому неожиданный пришедший на ум ход тоже очень понравился. — Так вот я, как вышеупомянутый еврей, хочу Вас Александр Владимирович спросить, как у Вас с деньгами? Не напрягайтесь! Я не прошу у Вас в долг. Как достойный представитель своего народа, я давно обеспечил не только свою жизнь, но и будущее детей и внуков, а также правнуков и их детей.
— Могу я узнать, почему столь уважаемого коммерсанта, как Вы, интересует моё финансовое положение? — холодно поинтересовался Сашка.
— Можете! Дело в том, что по Москве пошли слухи, что Вы стали разбрасываться деньгами. Это, конечно, сугубо Ваше личное дело, но, согласитесь, давать тройную цену за какой-то заводик, который явно этого не стоит — верх мотовства! Что-то я раньше не замечал за вами такого легковесного отношения к финансам, а я, признаться, давно за Вами наблюдаю — нравитесь Вы мне Александр Владимирович!
— Мне нужен этот завод! — жёстко ответил Перепёлкин.
— Дальше можете ничего не говорить! — перебил его Ветрич. — Дайте, я сам угадаю: Вы решили наложить лапу на производство кирпича и цемента во всём Подмосковье и тем самым диктовать свои условия на рынке жилья. Я прав? Можете не отвечать, я и так знаю, что прав. Так вот, милейший Александр Владимирович, должен Вас разочаровать: ничего этого не будет!