— Я знаю, что у тебя ко мне много вопросов, — упредил Карася Сашка. — Я отвечу на все, сколько бы времени это ни заняло, но сначала давай выпьем.
— Есть повод? — удивился Карась. — Что-то я не замечал за тобой, партнёр, тяги к утреннему опохмелу.
— Я не опохмеляюсь, я предлагаю тост, — с этими словами Сашка на два пальца плеснул в широкий стакан настоящее шотландское виски «White Horse».
Жорка взял стакан, осторожно понюхал содержимое и брезгливо поморщился. Как истинный сибиряк, Карась предпочитал самогон двойной перегонки или, на крайний случай, русскую водку.
— Не люблю я эту парфюмерию! — закрутил головой Жорка и решительно отодвинул стакан.
— Это же «Белая лошадь»! Классика алкоголя! — возмутился Сашка.
— Вот пусть лошади это пойло и хлебают, — парировал Карась.
— Тебя не переделать! — вздохнул Перепёлкин и достал из мини-бара бутылку водки «Столичная».
— За что пьём? — с улыбкой поинтересовался Карась, которому такое начало рыбалки пришлось по душе.
— За удачу, Жорик. Она нам сегодня понадобится, как никогда!
Они выпили и сразу налили по второй.
— Не могу я водку хлебать без закуски, не по-русски это! — пожаловался Карась и в поисках съестного открыл холодильник. — И всё у тебя, Александр Владимирович, не по-нашему, не по-русски! — бормотал Жорка, перебирая в холодильнике баночки и упаковки. — Креветки, оливки, анчоусы, даже копчёный угорь есть, но разве это закуска? Где огурчики, где сало? На худой конец, где финское салями?
— Ты ещё спроси про тушёнку, — пошутил Сашка.
— А это идея! — повеселел Карась и, захлопнув дверцу холодильника, расстегнул «молнию» на своём бауле. Вскоре на маленьком столике из карельской берёзы красовались две банки говяжьей тушёнки, завёрнутые в промасленную бумагу, пара луковиц, нарезанный крупными ломтями чёрный хлеб, и размером с Жоркин кулак бурый помидор. Потом Жорка нашёл в бездонных недрах баула охотничий нож, которым ловко вскрыл тушёнку и на четыре части разрезал каждую луковицу, а помидор настрогал крупными дольками в стоявшую на столе хрустальную посудину.
— Это пепельница, — опешил Сашка.
— Не страшно, она же чистая, — парировал Карась и широким жестом пододвинул Перепёлкину открытую консервную банку.
Выпили по второй, и Сашка почувствовал, как напряжение спадает. Он ещё посматривал на лежавший рядом с банкой тушёнки сотовый телефон, но делал это не так нервно. Вдруг бормотание дизеля прекратилось, и в кают-компании повисла тягостная тишина.
— Чего это мы? — испугался Жорка. — Неужели движок заклинило?
— Успокойся партнёр. В этом квадрате мы и будем рыбачить.