Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе (Варбанец) - страница 42

Эта гипотеза (X. Розенфельда) особо убедительна своей производственной обусловленностью. Так восстанавливается еще одно звено в технической преемственности и нидерландского способа печати и типографии от практики ювелирного дела. Однако с принципиальным различием: матрицами для пластин могли служить просто гравированные доски (отсюда нестандартность начертаний), чеканка матриц стала необходимой лишь при переходе к набору. И в той же связи становится понятным, что изобретение Гутенберга родилось как рационализация не процесса письма и лубочной гравюры, а голландской печати с металлических литых форм, которая и была его технической отправной точкой.

Воссоздать связную биографию изобретателя европейского книгопечатания не более возможно, чем жизнь его предполагаемого святого патрона Иоанна Крестителя, либо апостола Иоанна или иного из святых того же имени, числящихся в церковном календаре. Впрочем, так же, как жизнь людей, на сто лет ближе Гутенберга к нам стоящих, — поименованных в московском «Апостоле» 1564 г. русских печатников Ивана Федорова и Петра Мстиславца. Для святых не биография имела значение, а легенда о подвиге, видениях, чудесах. В отношении первопечатников закономерность иная: биография — в пору Гутенберга для всей Европы, а для восточной ее части и сто лет спустя — оставалась уделом деятелей политических, церковных, иногда — писателей; делатели, т. е. люди ручного труда, включая художников, ее, как правило, не удостаивались. Данные о них порой находятся в архивах — в приходских книгах, налоговых списках, деловых и личных документах. У Гутенберга положение несколько особое: как благодеяние для книжного мира его изобретение попадало в поле зрения книжников. Порожденные им книжные отклики включают иногда, кроме года и места изобретения, краткие сведения об изобретателе — имя, происхождение, редко более. Но и эти данные разноречивы и сбивчивы, актовые же свидетельства скудны. И все столь многократно и разногласно интерпретировано (или наоборот — единодушно замолчено), что искать истину нужно заново.

Йоханн (Henne, Hengin, Hanssen) Гутенберг был младшим из детей от второго — 1386 г. — брака майнцского патриция Фриле Генсфлейша и непатрицианки — дочери сукноторговца Эльзы Вирих; старше него, кроме сводной сестры Патце, были брат Фриле и сестра Эльза. Прозвание его происходит, видимо, от отцовского подворья в Майнце (отец обозначен цум Гутенберг посмертно, при жизни прозывался цум Ладен, Фриле-сын двояко). Несмотря на свой мезальянс, Фриле-отец в длившейся уже сверх столетия борьбе между патрициатом и цехами выступал как поборник патрицианских привилегий и не раз при победе цехов вместе с другими непокорными патрициями отъезжал в изгнание. Майнцский патрициат часто приравнивается к феодалам. На самом деле в Германии — в отличие от ряда городов Италии и Южной Франции — патрициат к рыцарству не причислялся. Герб в ту эпоху привилегией феодалов не был. Однако есть ранние источники, именующие изобретателя рыцарем. Один прижизненный — ордонанс французского короля Карла VII от 4.Х.1458 г., который направляет ювелира Никола Жансона выведать книгопечатание в Майнц к мессиру Жану Гутенбергу, рыцарю (chevalier). Ордонанс известен по двум копиям XVI в., и подлинность его подвергалась сомнению. Для фальсификации трудно найти основания: упомянутым «Кельнской хроникой» 1499 г. французским притязаниям на первоизобретательство Жансона смысл ордонанса противоречит, сам Жансон во Францию не вернулся, знаменит как печатник венецианский. В отношении рыцарского звания не исключена путаница с эльзасским родом Гутенбергов. Рыцарем же — equis — изобретатель назван в хронике (Jacobus Philippus de Bergamo. Supplementum chronicarum), вышедшей в 1483 г. в Венеции, причем отнесен к фамилии цум Юнген (до Фриле-отца владевшей Гутенбергхофом). В таком сочетании его имя источниками не упоминается: у Гутенберга была в Майнце обширная родня, здесь имело место ошибочное отождествление, вряд ли без намерения переживших изобретателя членов семьи цум Юнген прославить таким образом свой род; родство прослеживается лишь по боковой линии. Предполагать рыцарский корень Генсфлейшей некоторые основания есть. Первый достоверный в Майнце прямой предок Гутенберга — Фрило Раффит, живший в первой половине XIV в. (фамилия Генсфлейш пошла от купленного им имения). Прозвание Раффит — по-арабски «конь» — указывает на прибытие с Востока. В каком бы качестве ни отправился туда неведомый родитель Фрило, для того, чтобы путем женитьбы или иным войти в патрициат (в 1330-х гг. Раффит с сыновьями вооруженно представлял майнцских патрициев против цехов), вернуться в Германию он должен был рыцарем, что было возможно, пока шли бои за остатки крестоносных завоеваний. Герб Гутенберга — такой же, как Раффита, — отмечается в Майнце с 1290-х гг. Он лишен геральдической условности, буквалистичен, значит недавний. В нем согбенный человек в коротком плаще с капюшоном, по-видимому, босой, с чашечкой в протянутой руке, с посохом в другой. Читался он как нищенствующий паломник, в последнее время предлагается коробейник. Объективно первый вариант правдоподобней (он означал бы, что родитель Раффита отправился на Восток как паломник). Ни Раффит, ни прочие прямые предки Гутенберга с рыцарским званием не упоминаются: по-видимому, огорожанившись, посвящения в рыцари не искали (в родне рыцари встречаются). Если изобретатель — вопреки происхождению матери и своим занятиям ручным, заказанным и патрициату и рыцарству трудом — такое посвящение получил, это могло быть лишь при особых условиях.