В отношении шрифтов и изданий этот вариант легенды, предполагая беспринципность печатной практики, в принципе снял поводы для раздрания связуемой с изобретателем продукции на взаимопротивоположные «образа». Верность пуризму Хуппа — Швенке, несмотря на появление в 1948 г. работы К. Вемера, специально предпринятой для отмежевания Гутенберга от изданий «ярмарочной литературы», до последнего времени сохраняли лишь некоторые из сторонников художнического «образа Гутенберга». «Гомерический спор» о гутенберговских шрифтах в вышедшем в 1972 г. в ФРГ сборнике о современном состоянии гутенберговедения рассматривается уже как преодоленный этап. Но, сняв противостояние, основ для синтеза чистоганная легенда по своему существу дать не могла. И большинство исследователей пошло по линии комбинирования — шрифтов, изданий, дат, имен, ранних известий, в основном — с креном к частичному возрождению легенды фуст-шефферовской, что при экономическом подходе к началу книгопечатания логично: она подпирается быстрым и длительным преуспеянием фирмы. Являясь лишь негативной репликой гутенберговской легенды XIX в., современный «образ Гутенберга» столь же тщательно изолирует изобретателя от исторической обстановки и проблематики его времени. Эту позицию в 1957 г. в статье о Gutenbergbild наших дней сформулировал К. Вемер. У него патрицианский консерватизм Гутенберга доведен до непонимания даже переворотного значения своего изобретения для книжного дела. Трудно представить, чтобы такое ползучее бескругозорье могло быть свойством одного из гениев всечеловеческого масштаба: чем крупнее личность, тем острее она фокусирует напряжения и противоречия своей эпохи. Все в целом подобно попыткам подойти к реконструкции готического собора с мерками современного блочного строительства.
Надо оговорить: большинство причастных к гутенберговской теме внегерманских книговедов в «образ Гутенберга» немецкой науки, как правило, не играет. Здесь преобладают частные исследования, обычно ценные, или краткие работы обзорного типа. Основные вопросы современного гутенберговедения и проблемы начала европейского книгопечатания — каким путем майнцский патриций Йоханн Гутенберг пришел к изобретению не чего-либо, а революционизирующего способа делать именно книги, чем диктовался его печатный репертуар, играли ли при этом роль, какую и какие именно общественные факторы — и другие, не менее существенные, остаются неотвеченными, а марксистская методология, кроме кратких оценок и замечаний в трудах и письмах Маркса и Энгельса и приведенного выше абзаца Ф. Меринга, в западной литературе предмета не представленной.