Яблоку упасть ни на рынке, ни возле рынка было негде — обозы, обозы, обозы, лошади, коровы, телята, поросята… И принарядившиеся торговцы, среди которых преобладали бабы из окрестных сел в праздничных полушалках и черных плисовых кофтах.
Скаредничать в дни ярмарки было не принято. Демьяновцы делали столько покупок, сколько не каждому доводилось произвести и за год.
Глыбы простой и шоколадной халвы хрустели под ножами. Продавцы восточных сладостей раскладывали в коробочки прозрачный липкий рахат-лукум, обсыпанный сахарной пудрой, и желтые кубики лимонной нуги. Редко кто отходил от прилавка без кулька со сладостями. В толпе сновали мороженщики, громко, по-волжски окая, расхваливавшие свой товар: «Сахарно морожено! Сахарно морожено кому? А вот морожено!» — их заливистые крики перекрывали прочий гул. Самая маленькая порция мороженого, накладывавшегося в зеленую стеклянную рюмочку, стоила копейку.
На такую сумму могли позволить себе задать шику многие ребятишки, но еще большая толпа «бескопеечных», уже успевших растратить выданные родителями медяки, с завистью смотрела на лакомившихся.
Возле игрушечных лотков прямо на земле стояли рядами раскрашенные деревянные солдатики и лошадки из папье-маше в яблоках и с мочальными хвостами. Были лошадки-качалки и лошадки на подставках с колесиками. Малолетние покупатели устраивали споры, какая из лошадок лучше.
Глиняные свистульки в виде диковинных зверей и оловянные пистолетики кучками лежали на прилавках. Дорогие фарфоровые куклы с вытаращенными голубыми глазами сидели в безопасном месте за спинами торговцев.
Конкуренцию игрушечникам создавали разносчики дешевых безделушек — свистков «уйди-уйди», пищиков, «тещиных языков» и «морских жителей» — мохнатых чертиков, кувыркавшихся в банках с водой.
У ограды собора на площади расположились мелкие торговки с семечками, баранками, орешками, мочеными яблоками и самодельными леденцами в виде кроваво-красных петушков на плохо обструганных палочках.
По переулкам стояли возы крестьян, торговавших всякой домашней снедью и рукоделием жен — холстами, ткаными и вязаными дорожками и половиками, вышивками, шерстяными носками и варежками. Но и здесь среди торгующих преобладали бабы.
Деревенские мужики, как и небогатые помещики, крутились все больше вокруг продающихся лошадей и коров. Тут торговля шла по-крупному, на десятки и даже на сотни рублей. Знатоки и ценители, высказывая свое авторитетное мнение, божились и клялись, но так и норовили при этом кого-нибудь надуть.
Приезжих в ярмарочные дни было очень много. Кто только не толокся в принарядившемся городе — окрестные дворяне, съехавшиеся из своих усадеб, купцы не только из соседних городов, но и со всей Волги, закупавшие оптовые партии товара для своих лавок, офицеры-артиллеристы (за городом, в летних лагерях временно прохлаждалась какая-то батарея).