— Спасибо, не надо. А что у вас соринка в глаз попала? — поинтересовался я.
— Откуда вы знаете?
— Вы чуть-чуть смазали тень в уголке глаза. То, что накатилась слеза, не хочется думать. Вынули?
— Да, подруга помогла.
— И как вынула?
— Уголочком платка.
— В следующий раз позовите меня, соринку надо вынимать кончиком языка.
— Да вы что!? — искренне с некоторой радостью удивилась она. — Но будете ли вы рядом?
— Многое зависит от вас.
— Я учту ваше предложение.
— Только долго не задерживайтесь.
— Хорошо, сейчас пойду, брошу себе пыль в глаза.
— Лучше пустите ее кому-либо другому.
— Например, вам?
— Можно и мне, но тогда придется вам чистить мне глаза.
— И об этом подумаю.
Она отошла, а я лишний раз убедился в том, что тренировки не прошли даром, я заметил ее приближение, а затем вернулся к своим воспоминаниям.
Все это было интересно, но более близко в диверсионной работе. Лишь когда меня, после ранения, начали готовить индивидуально, вот тогда все было иначе. Это был новый этап подготовки профессионала агента-одиночки: отработка навыков рукопашного боя, радио, компьютер, работа с психологом, тайнопись, фотодело, визуальная разведка объектов и многое-многое другое. Такую нагрузку мог выдержать не каждый, но в меня поверили. Время проходило напряженно, я был постоянно занят, но не был лишен комфорта быта. Жил я тогда на вилле, в одной из стран. Преподаватели приходили на «дом». Вилла располагалась на огороженной территории, где я мог иногда прогуливаться. У меня отшлифовывали владение языками, тогда я и выучил китайский, который был нужен для моего первого задания. К своему удивлению я научился бегло говорить по-французски, неплохо говорил на арабском, правда, с письмом были сложности, испанский, а английский знал с детства. Изучал микро— и макроэкономику и другие заумные вещи.
Единственной издержкой всего этого было отсутствие личной жизни. Я был холост, а для многих и мертв. Еще за время моей предыдущей казарменной учебы я в какой-то мере отвык от женского общества, если не считать отдельных эпизодов. Видимо, чтобы тебе кто-то понравился надо встречаться, общаться, строить отношения на сближение, всего этого я был лишен, при том добровольно.
Индивидуальная подготовка выбила из меня мои славянские корни по привычкам, произношению и вычислить их стало просто невозможно.
Что делать? В разведке личного не должно быть, а личной привязанности к женщинам, я должен был избегать, помня, что за каждым преуспевающим мужчиной, всегда стоит женщина, она же могла его и погубить. Это слабость нелегала. За моей спиной никого не было.