— Вот и все, — сказал я, и, посмотрев в машину, зная, что там сидит Маркос, поднял большой палец, и вошел в переулок, чтобы окружным путем пройти к дому.
После этого эпизода я пару дней внимательнее присматривался, нет ли слежки, но было чисто. Я понял, что Маркос был случайностью, а вот Лаура вряд ли, хотя наше более близкое знакомство наверняка не было запланированным.
На другой день, проходя по торговому центру Moll El Palermo Shopping, я обратил внимание на мужчину. На плече у него висела сумка с надписью «Adidas», а из ее бокового кармана торчала газета «Таймс», обращенная наружу названием. Все бы ничего, но это был сигнал, что для меня имеется информация в тайнике. Этот мужчина приходил в данное место в определенные дни, в определенный час. Если бы газета лежала иначе, сигнал к опасности, что он под наблюдением.
Да, пора приступать к работе, прошло уже два месяца моего пребывания в Аргентине. Слежка местных уже прекратилась, а другим я дорогу еще не перебегал. Ясно, что любой разведчик оставляет след, даже такой одиночка как я, который не выходит на реальный контакт, не получает денежные средства, потому как обеспечивал свои операции сам, был на самофинансировании, что в какой-то степени спасало от провалов, если их вообще можно избежать, хотя пока удавалось, но это пока. Да и не было у меня заданий, где требовались большие деньги, хотя, что такое большие — относительно. Мои двести тысяч не были малыми, но и не громадными для меня. Вообще я был миллионер, если учесть все мое состояние.
Я задумался о странностях судьбы. Нет, если сложить все составляющие моей жизни в ту мозаику, детали которой перемешаны, то можно получить общий рисунок. По тому, как я появился в Аргентине после получения задания. Те, кто давали задания, не знали, где я живу, кто по национальности, а тот, кто закладывал информацию в тайник, получал ее, тоже не зная от кого. Цепочка была замкнута по передаче, но не по реальным встречам. Поэтому, если даже меня взять, то реальных доказательств нет, только догадки по стечению обстоятельств, но и в этом случае узнать на кого я работаю не возможно, если я сам не скажу, а это вряд ли произойдет.
Мое положение всегда было на грани риска. Трудности мои начинались с получения задания, они были неизбежны, и в данном случае вытекали из моего текущего статуса — журналист, владелец галереи, но никто не может гарантировать мне выполнения задания.
Я выждал день, я отправился в Ботанический сад. Прежде чем там оказаться, я по привычке проверился на наличие «хвоста» и, пропетляв по улицам, приехал к входу. На территории сада я погрузился в атмосферу тишины, где не чувствовалось присутствие мегаполиса, скрытого за кронами крупных деревьев. Пройдя по красным дорожкам, усыпанных мелкими камешками, я вышел к старинному особняку, красного кирпича, где располагалась библиотека ботанической литературы. Позади особняка, я присел на скамейку, в тени большого дерева, напротив ажурной конструкции из стекла и кованого железа — оранжереи для растений.