Ночью, лежа в постели, в бликах неоновой рекламы Жаннет спросила:
— Ты уже не так молод, а почему один?
— Мне периодически задают этот вопрос, но я не нахожу на него ответа, а если честно, то и не ищу.
— Но кто-то тебе должен нравиться? Кого-то ты должен любить?
— Должен! Мне казалось, что в подобных отношениях не применимо слово должен. Нравиться это другое. А любить? — и вспомнил китаянку, с которой познакомился при выполнении моего первого задания. Я не считал, что люблю ее, но все-таки вспоминал чаще, чем других женщин, что были в моей жизни. Возможно потому, что я тогда был молод. — В том смысле, как положено понимать любовь — нет. Никого не любить, это возможно дар, потому что только в этом случае ты не получаешь самой страшно боли — разлуки.
— Почему так?
— Часто бываю в разъездах, как и ты.
— Но я не одинока в отличие от тебя.
— Я не считаю одиночество бедой.
— Это пока ты не состарился. В жизни не быть любимым всего лишь неудача, а не любить — несчастье.
— По своему опыту знаешь?
— Из него, — согласилась Жаннет. — Но у меня есть семья.
— И что вдруг здесь? Со мной?
— Я не люблю мужа, но в целом довольна своей жизнью. Думаю, привыкну, когда перестану летать.
— К этому можно привыкнуть?
— Можно, особенно, если человек тебе ничего плохого не сделал. Скоро начну привыкать.
— Поясни.
— Я скоро ухожу с этой работы. Буду работать в офисе компании.
— Значит, велика вероятность, что можем, больше не встретится.
— Наверное, так. Знаешь, почему я не хочу от него уходить? Он видел меня ревущей, без макияжа, даже пьяной, когда я могу нести чушь, и как ни странно он со мной. Разве этого мало?
— Я не хочу привязывать тебя к себе. Относись к моему исчезновению спокойнее.
— Так и будет. Если ты когда-нибудь захочешь влюбиться, сделай это в меня.
— Если… — подчеркнул я, но продолжать тему не стал. Она понимала, что время идет, а потом наши пути разойдутся. Я неизвестно куда, а она к себе в Париж, к семье. Но все это будет потом, и повернулся к ней.
Утром я отвез Жаннет в отель; мы попрощались и я проводил ее взглядом, пока она скрылась за дверями отеля, а сам поехал за Симоном.
Весь день я объяснял ему, что и как, возил в разные места, где могли быть мои коллеги, знакомил его с ними, а под вечер, вернувшись в офис, сообщил Симоне:
— Все. Теперь он твой.
Симон стоял рядом и смущенно улыбался.
— А ты будешь здесь появляться? — поинтересовалась она.
— Буду, — заверил я ее.
— Ну что все? — обратился Андре, который только что вошел.
— Еще не финал, дружище. Я же здесь. А пока я пошел спать, — и вышел из офиса.