28. IV.50
…Пришло письмо от Екатерины Егоровны. Замечательная она русская крестьянка. Приглашает на лето к себе; я бы поехала, если бы не одна. Письмо ее, простое, наивное, очень меня обрадовало: написала мне о всех своих радостях и горестях. Пожалуй, я даже горжусь тем, что она меня любит. Я заметила, что меня вообще любят крестьяне — наверное, потому, что я просто, «по-ихнему» себя с ними веду и разговариваю, и это с моей стороны не поза, не кокетничанье, а искренно. Скорее я притворяюсь у дядюшки при его гостях. <…> Волга, освещенные солнцем сосны, ароматная ширь полей — как все это невыразимо красиво. Я люблю даже запах русской избы: крепкая смесь дыма, парного молока, деревянных стен… Странно, что для меня вообще большую роль играют запахи, я по ним полнее чувственно все переживаю… какой-нибудь запах может неожиданно воскресить в памяти давно забытое. <…> Собачья какая-то у меня черта, право.
Я в те дни чувствовала себя настолько остро несчастной, что у меня появилась потребность что-то писать, рисовать. Я вырезала из тонкой бумаги разные ажурные коврики, и это занятие меня несколько отвлекало.
Однажды я увидела нечто такое странное, что об этом стоит рассказать.
Еще в марте мне снился сон, что я приехала в Зубцов и никак не могу найти правильную дорогу в Берниково. Я иду вдоль Волги и вижу: вместо Пищалина и нашей деревни над крутым берегом возвышаются какие-то железные башни, а вокруг них — деревянные бараки. И вот я блуждаю среди этих бараков, вижу незнакомых людей и начинаю понимать — здесь теперь добывают уголь (хотя железные сооружения были больше похожи на нефтяные вышки). Я тогда забыла этот сон. Каково же было мое удивление, когда, расставшись со своим попутчиком и пройдя еще метров двести, я подняла голову и увидела наверху нефтяную вышку из своего сна! Правда, там была только одна. Я поднялась немного выше — около вышки стояли два барака. Мой сон! Еще более странное чувство появилось, когда Екатерина Егоровна рассказала мне, что именно в марте приезжали геологи, стали бурить около Пищалина и нашли нефть! Геологи еще не уехали. Правда, женщина, квартировавшая у моей хозяйки, позже сказала мне, что нефть тут вряд ли будут добывать — это было бы неэкономично, потому что залегала она очень уж глубоко.
Отдыха у меня настоящего в ту неделю не получилось. Стояла какая-то странная погода — утром ясно, потом набегают тучи и весь день льет скучный мелкий дождь, и только вечером небо снова проясняется и виден хороший желтый закат. Так было каждый день.
Женщина-геолог была заядлой рыбачкой. У нее была лишняя удочка, и она звала меня с собой ловить рыбу. Она никогда не сидела на месте, закинет удочку, постоит минут пять — поймает ли, не поймает рыбку — и бежит дальше вдоль берега на новое место. Она сама насаживала мне хороших червячков, и я вставала рядом с ней, но всякий раз у нее клевало, у меня нет. Так я и не поймала ни единой рыбешки!