Но у меня на это уже не было сил. Я больше никуда не ходила.
Между тем надо было как-то зарабатывать на жизнь. А устроиться куда-нибудь самой было невозможно. Преподавателей языков, да и вообще гуманитариев, в Москве было намного больше, чем нужно. По рекомендации Юры Клочкова я наведалась в медицинский институт и даже на курсы медсестер, где якобы нужны были преподаватели — правда, с немецким языком, — но это оказалось неверным. Женя Хазанов из бенгальской группы посоветовал мне попробовать пойти на радио, где он сам работал, сказал мне, к кому обратиться, но и там уже не было нужды в переводчиках. Одна знакомая Юлиной мамы порекомендовала меня в какое-то военное учреждение, расположенное в Левшинском переулке. Там мне дали перевести небольшой текст, похвалили за скорость, потом пожилой улыбчивый начальник в большом чине повел меня в свой кабинет. «Прежде чем я вам принесу из отдела кадров анкету, — сказал он, — мне хотелось бы побеседовать с вами. У вас есть какие-нибудь минусы в анкетных данных?» «У меня мама немка», — сказала я. Он улыбнулся: «В этом нет еще ничего страшного. А у вас, извините, какая национальность?» Я сказала. Он взял обе мои руки в свои и сказал: «Милая девушка, не подумайте обо мне плохо, я совсем тут ни при чем… Но сейчас время такое, вы, наверное, сами слышали, — отдел кадров вас не пропустит, и не мучьте себя, не надо даже заполнять анкету. Это все очень грустно, но это так, и я ничего не могу сделать…» Действительно, это было очень грустно.
Наконец Таня пошла со мной к Филюшкиным. Женя Филюшкин был моим бывшим студентом, а жена его, Вера, когда-то училась в институте вместе с Таней и преподавала английский в Институте инженеров водного хозяйства. Женя был очень слабым студентом, когда-то Вера обращалась к Тане за помощью, и мы заранее давали ей текст экзаменационного изложения и тексты устных экзаменов, Женя под ее наблюдением вызубривал все это наизусть, так что даже при строгих ассистентах получал твердое три, а то и четыре. Филюшкины и раньше раза два приглашали нас с Таней к себе, они явно чувствовали себя обязанными, поэтому и мы вправе были теперь попросить у Веры помощи. Оказалось, что в МИИВХ как раз не хватало преподавателей языков, хотя и не было штатных единиц, но я рада была и почасовой работе. Вера порекомендовала меня, к тому же всем понравилось, что я знаю два языка. И с октября того года целых десять лет моей жизни были связаны с этим институтом. Десять совершенно потерянных мною с точки зрения роста моей квалификации лет…