Мой дом на колёсах (Дурова) - страница 55

Дрессировщик ещё раз оглядел Чарлика и пошёл разгримировываться.

Чарлика отвели на конюшню, а коляска так и осталась сиротливо стоять на месте.

Животных было не так много – всего две клетки. В одной, растянувшись, лежала обыкновенная свинья. Но вторая клетка была устроена странно: сбоку она напоминала букву «Г», верхний конец которой спереди был затянут проволочной сеткой. За сеткой металось непонятное существо со змееобразной шеей и маленькой головкой.

Служащий испуганно отпрянул назад:

– Это ещё что за птица такая?

Но существо и впрямь оказалось птицей. А наверху, над дверцей клетки, – дощечка с надписью: «Страус Теодоро, родом из Южной Австралии».

Служащий почесал затылок и, всё ещё глядя необычную птицу с удивлённо выпученными круглыми глазами, умильно прошептал:

– И впрямь птица. Ишь ты глазастый! Фёдор, значит.

Он подтянул клетку к манежу и, приоткрыв дверцу, выпустил птицу. Затем тотчас стремительно задвинул проход так, чтобы барьер образовал одну линию круга.

Птица взволнованно забегала по манежу, высоко выбрасывая ноги, и вдруг, увидев зияющее отверстие хомута, поспешно просунула голову и забегала по манежу уже с коляской.

– Эк угораздило! – рассердился служащий.

Он не знал, как выпрягать самовольного извозчика, и решил понаблюдать за ним до утра. А утром, когда пустые стулья зрительного зала начинали постепенно вырисовываться всё ярче и ярче, словно выплывая из тумана, а на опилки манежа уже падал обычный дневной свет, дрессировщик, пришедший на репетицию, был поражён: страус лежал на опилках и был впряжён в коляску. А когда, завидев людей, он вскочил, коляска поползла за ним.

Всё было кстати: дня через два гепард выезжал на норовистом двуногом скакуне – страусе, который, петляя, катил по опилкам растерянного хищника так, что тому, наверное, казалось: манеж весь в ухабах и кочках.

Но не прошло и недели, как снова интересный номер был снят с программы. Страус, привыкший к коляске, как к клетке, неожиданно повёл себя странно. Он целые дни копошился у себя в вольере, рыл какие-то ямки, почти не подходил к кормушке, и однажды, убирая его клетку, служащий обнаружил громадное, раз в десять больше куриного, зелёное страусовое яйцо.

Видимо, мирная птица не пожелала возить хищника и, не зная, как одной с ним бороться, решила вывести целую роту страусят. Но страус не понимал, что в условиях цирковых переездов ему будет невозможно осуществить такой замысел. Это, конечно, мог знать только дрессировщик. Он, однако, был благодарен птице уж только за то, что многие школы городов, где гастролировала его труппа животных, пополнили страусовыми яйцами коллекции экспонатов по зоологии. Вот за это дрессировщик разрешил страусу на время забыть о ненавистной коляске.