* * *
Ляля сидела в скверике около музыкальной школы и тихонько насвистывала «Прощание славянки». Домой идти не хотелось. Все получилось даже хуже, чем она могла предположить. Бабушка воцарилась в доме сразу же, на следующий день после похорон. С этого дня жизнь Ляли стала подчиняться железному распорядку. У нее появились свои обязанности, которые должны были выполняться неукоснительно. Ляля не могла без ее разрешения привести домой подруг, да и кто может считаться ее подругой, а кто нет, решала тоже Елена Афанасьевна. Однажды, придя на тренировку, она встретила ее, выходящей из кабинета директора спортшколы. С того дня тренировки для нее закончились. Ляля даже не стала выяснять, почему. Она уже давно поняла, что ответа на свои «глупые» вопросы не дождется.
Но первое, что взяла под свой неусыпный контроль бабушка, была вотчина Нюши. Она заглядывала в кастрюли, обязательно подсаливала или добавляла перца, при этом недовольно морща нос. В комнатах, когда Нюша убиралась, бабушка ходила за ней по пятам и проверяла, хорошо ли вытерта пыль. Однажды Нюша просто собрала вещи и вернулась в свою маленькую квартирку. С тех пор Ляля старалась как можно больше времени проводить у нее. С аппетитом поедая Нюшины пироги, Ляля вспоминала, как они втроем пили чай на кухне и отец шутливо отчитывал Нюшу за то, что она раскормила его до пятьдесят второго размера. От этих воспоминаний хотелось плакать. И никак не хотелось возвращаться домой. С бабушкой у Ляли отношения так и не сложились. Деда она видела редко, в лучшем случае он, проходя мимо, похлопывал ее по плечу и говорил: «Учись, девочка, хорошо, стране нужны грамотные люди». И, не дождавшись ответа, скрывался за дверью папиного кабинета.
«Придется топать домой, а то скоро ужин, за опоздание бабушка меня четвертует»,
– грустно подумала она.
Открыв своим ключом входную дверь, Лялька замерла на пороге. Из глубины квартиры раздавались громкие голоса. Один голос принадлежал бабушке, а другой показался смутно знакомым. В коридоре стояли чемоданы, а на вешалке висело красное пальто с меховым воротником. У нее подкосились ноги. Она как-то сразу догадалась, что приехала мать. Вдруг голоса смолкли. Ляля вошла в комнату и поздоровалась
– Здравствуй, мама.
Странно, но Ляля ничего не почувствовала, ни радости, ни волнения.
Анна Андреевна стояла и молча разглядывала свою дочь. В ее взгляде не было ничего, кроме любопытства.
– Копия отца. Даже волосы стали рыжими, а ведь маленькой она обещала быть красавицей. Ну, что же, – с этими словами она подошла к Ляле и слегка обняла ее. Тут же отпустив дочь, она потеряла к ней всякий интерес.