– Да чтоб тебя! Только домой собрался, годовщина у нас с Дашкой: ужин, свечи и интим. Даже детей роздали по друзьям. Редкостная удача. А тут ты! Труп нашел? – вроде бы пошутил Борин, но в голосе уже были слышны нотки тревоги. За все время их дружбы Махотин не обращался за помощью к нему ни разу. А тут аж два раза за день.
– Пока не нашел. Просто предчувствие нехорошее. Вот стою перед квартирой, хозяйка которой только что назначила мне свидание.
– Так ты что, опять за старое взялся, Бориска? – хохотнул Борин.
– Да ты дослушай. Это не из той оперы. Свидание деловое. Она мне рассказать что-то хотела. Важное, – Махотин рассказал ему о полученной записке и звонке Галины.
– Ты что же думаешь, она там, в квартире?
– Да не знаю я. Говорю же, она не могла просто отменить встречу, уехав. Она бы двести раз позвонила, извинилась. Такой человек, пойми! Милицию вызывать, у меня оснований нет. А как я дверь вскрою? Без вашего позволения, так сказать. Заметете как взломщика! – Махотин еще пытался шутить.
– Хорошо, сейчас приеду. И участковый подойдет со слесарем. Ты пока постарайся от квартиры далеко не отходить. И не геройствуй! Встань между этажами, так тебе видно будет и дверь и лестницу.
– Ладно. Жду, – Махотин понял, что Борин ему поверил. А страх за жизнь Галины у Махотина в душе поселился нешуточный.
Он поднялся на один лестничный пролет и встал у подоконника. Невольно поморщился. Прямо на батарее отопления стояла консервная банка с воняющими окурками. «Что за люди? Самим не гадостно жить в такой грязи?» – мысленно сравнил он свой подъезд с цветами на окнах с этим.
Внизу хлопнула дверь. Махотин перегнулся через перила. Борин сверху казался маленьким и коротконогим. Рядом с ним по лестнице поднимался человек в форме. Махотин спустился на площадку.
– Еще раз, здрасте, – Борин кивнул Махотину.
Участковый протянул руку.
– Ершов. Николай Сергеевич.
– Махотин Борис Никитич, – ответил Махотин.
– Сейчас придет Димка с инструментами. Будем вскрывать.
– Я уже здесь, – послышалось снизу.
– Я пошел за понятыми. Мало ли что мы там найдем, – он позвонил в соседнюю квартиру.
Дима уже перебирал в руках набор отмычек.
– Да ты профессионал! – Борин с уважением посмотрел на железки. Дима смутился.
На самом деле «профессионалом» был его отец, вор со стажем. Он умер в тюремной больнице, когда сам Димка был в армии. Мать он не помнил. Смутное воспоминание о женщине, которая сует ему подсохший пирожок с повидлом, завернутый в серую бумагу – это все. Мамой он называл всех женщин в интернате – няню, воспитателя, заведующую. Когда подрос немного – разобрался. К тому времени из его жизни исчезла женщина с пирожком, обозначились друзья и враги, и цель в жизни – выжить.