«Точно, у него прошла. Или и не было никогда?» – Лизе хотелось плакать.
Алена с отцом уехали. Лиза собрала грязную посуду в раковину, смахнула тряпкой крошки со стола и достала из сумочки пачку сигарет. Она курила только тогда, когда Махотина не было рядом. По радио уже пели какую-то попсовую песенку.
– Хозяева, тук – тук!
Лиза резко затушила сигарету.
– Дядя Вова, ты? – она бросилась Кучеренко на шею и расплакалась.
– Эй, Облиза! Что это тут у нас? – он назвал ее детским прозвищем, растерявшись от бурных эмоций взрослой уже женщины.
Лиза опомнилась. Села, достала из пачки еще одну сигарету.
– Что случилось, Лизок?
– Ничего. Не могу больше. Тебя мне сам Бог послал. Я с тобой в город уеду.
– Совсем?
– Да.
– А Бориска отпустит?
– Кто его спрашивать будет? Да он и не заметит! А ты зачем приехал?
– Навестить. Папка беспокоится, Лизок. Сам-то он твоего муженька не очень жалует, знаешь! Вот и прислал меня. А чего вдруг твой Бориска вас в деревню загнал?
– Дурь в башку ударила. Захотелось власть свою показать, вот, мол, я какой, сказал – и все быстро простроились и – вперед, с песней! Только я думаю, еще есть одна причина.
– Какая?
– Кротовка рядом, да, дядя Вова? Ты же был там?
– Ну, да…
– По-моему, ему вдруг вспомнилось что-то. Да еще письмо это идиотское!
– Какое письмо? – насторожился Кучеренко.
– Да ему в офис прямо перед отъездом принесли конверт с запиской, – Лиза прикурила третью сигарету.
– Что в записке?
– ОНА ЖИВА.
– И все?
– Все. Странно одно – конверт старый. Вот, посмотри, – Лиза залезла в карман куртки мужа и, достав оттуда письмо, протянула его Кучеренко. Тот невольно вздрогнул: конверт был копией того, что получил Крестовский. «Не нравится мне все это! Одно ясно, Бориска ни при чем, хотя…», – он внимательно осмотрел конверт. Штемпеля на нем не было.
– И что он думает по этому поводу?
– Сейчас ничего. Мы приехали, а тут детектив какой-то! Парень пропал, вторые сутки его ищут. И Борис с ними.
– Но как-то он отреагировал на эту записку?
– Он считает, что тот, кто писал или послал, хочет, чтобы он занялся поисками настоящих убийц его жены. И он, по-моему, решил этим и заняться.
– Да, неисповедимы пути господни, – изобразил постную мину на лице Кучеренко.
– Так мы едем, дядя Вова?
– Собирайся, Лизок. Не хочешь здесь оставаться – уезжай!
– Я сейчас, – Лиза торопливо покидала свои вещи в сумку и нацарапала карандашом на каком-то листке: «Я уехала в город. Насовсем».
– Поехали, быстрее, а то он может вернуться.
Облако пыли поднялось от колес приземистой иномарки Кучеренко.
– Разъездились тут! – проворчала Ниловна, когда большая черная машина на большой скорости проехала мимо ее дома.