И все же она взяла себя в руки. «Ай, умница! Как быстро справилась!» – мысленно похвалила Ксюшу Ада Карповна, наблюдавшая за ними.
– Знакомьтесь. Только не здесь, – подтолкнула она Ксению и Клима к выходу.
Он взял ее за руку и повел куда – то по коридору. Толкнув широкие застекленные двери, он пропустил ее вперед.
– Я здесь уже несколько дней. А сюда попал случайно только сегодня.
– Зимний сад? – Ксюша почувствовала, как внутри все сжалось. Так было всегда, когда она видела то, что напоминало ей про деда Женю.
– Я люблю цветы. Почему – то особенно те, которые растут в кадках. Не знаю, может, эта любовь досталась мне генетически от деда. По рассказам бабушки, она был страстным цветоводом.
– Я тоже, – коротко произнесла Ксюша.
«Нет, это не совпадение. У деда до моей бабки была семья. Так что, Клим вполне может быть его родным внуком», – логически вывела она, глядя на Клима. Ей начало казаться, что он даже на него похож. «Ну, и что? Мы же не одной крови. Я – приемная внучка. Значит…». Что это значит, она решила не додумывать. Ей только пришла в голову мысль, что теперь уж точно никуда не побежит. Нужно быть совсем дурой, чтобы бежать от своей судьбы.
Оказывается, у него осталось не так уж много времени. Даже, если он пройдет этот курс лечения. Даже, если он согласится на операцию. А умирать не хочется. Именно сейчас. Два года, гарантированных врачами, пролетят быстро, не заметишь. Но рядом не будет дочери. Конечно, он мог бы ее забрать из школы. Он был уверен, что Агнесса Бауман пойдет на расторжение договора, если узнает причину. Но, может быть, это единственное, что он может сделать для своего ребенка – дать ей шанс на полноценную жизнь. У него самого этого шанса уже нет.
…Еще на прошлой неделе он был уверен, что судьба сделала ему подарок, вернув Соню. Он набрался смелости или наглости, как хочешь, назови, и, прикупив торт и цветы, просто вломился к ней в дом в неурочное время. В одиннадцать вечера. Пьяный слегка, зато решительный! Даже не подумал, что она может быть не одна! Пусть без мужика, но присутствие сына он должен был предвидеть! Но не было ни мужика, ни сына. Около Сониных ног терлась заспанная черная кошечка и укоризненно мяукала. Соня, в шелковом халатике, как он потом понял, на голое тело, открыла ему дверь, даже не спросив, кто там. Он растерялся, так как настраивался на долгое препирательство и выяснения. И, когда дверь открылась, он, с минуту ошеломленно переводил взгляд с кошки на Соню, потом ввалился в прихожую и тут же стал снимать ботинки.