.
Послы императора Романа встретили русского князя на Дунае, у самых границ Империи. По свидетельству киевского летописца, это были «лучшие боляре», то есть высшие сановники Империи. Они предложили Игорю заключить новый мир, причем подкрепили это предложение богатыми дарами — «данью». (По словам киевского летописца, император прислал к Игорю, «моля и глаголя: “Не ходи, но возьми дань, юже имал Олег, придам и еще к той дани”».)
Одновременно император направил богатые дары — «паволоки и злато много» — к печенегам, также отвращая их от военных действий. Этот ход можно назвать безошибочным. Печенегам, в общем-то, было все равно, от кого принимать дары и подношения и чьи земли разорять. Купить их верность Игорь мог только еще большими посулами. Но в умении торговаться и перекупать возможных союзников ему было сложно тягаться с греками.
Здесь, на Дунае, Игорю надлежало решить, что делать дальше. По словам летописца, он созвал дружину и устроил совет с нею («нача думати»). Предложение «царя» пришлось по душе большинству войска. Летописец так передает речь дружины, обращенную к князю: «Да если так говорит царь, то что хотим больше того — не бившись, получить золото, и серебро, и паволоки? Ибо кто знает, кто кого одолеет: мы ли, или они? Ибо с морем кто заодно? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: общая смерть всем». И Игорю осталось лишь согласиться с общим выбором.
В словах Игоревых воинов, если прочитать их глазами людей раннего Средневековья, нельзя не увидеть очевидной робости, даже трусости, явного нежелания вступать в сражение с заранее неясным исходом. Можно думать, что их колебания были вызваны воспоминаниями о страшном «оляднем» огне греков (не оттуда ли их слова об «общей всем смерти»?). Но как это не похоже на то, что мы знаем о доблести руссов, их всегдашней готовности к пролитию своей и чужой крови — например, из рассказов русских и иностранных хроник о князе Святославе, сыне Игоря! Игорь, прислушавшись к советам своей дружины, несомненно, поступал разумно как политик и государственный деятель. Но как вождь той же дружины он, пожалуй, проигрывал в глазах своих современников. Его сын Святослав, окажись он на месте отца, наверняка нашел бы другие слова, чтобы увлечь за собой дружину (вспомним его ставшее знаменитым: «Мертвые сраму не имут!»). А ведь князь был в равной мере правителем государства и дружинным вождем, и вторая из двух его ипостасей всецело определяла первую.
Итак, Игорь согласился на мир. Взяв у греков «злато и паволоки, и на вся воя», то есть на все войско, он повернул назад, к Киеву. Союзным же печенегам Игорь, по словам летописца, «повелел… воевать Болгарскую землю». Впрочем, его