– Все на месте? – едва войдя в самую большую из спален, традиционно служившую столовой и одновременно штабом, строго спросил он попавшегося на глаза воина.
– Да, – вытаращил тот глаза, оторопев от неожиданности, – только Тулос пошел погулять.
– Проверим, – холодно обронил командир и шагнул в коридор, делая вид, что не слышит топота подчиненного, ринувшегося в нижний зал предупреждать товарищей.
Как он и догадывался, половина комнат пустовала, а в нескольких обнаружились не совсем одетые гостьи, и, разумеется, не одни, а с хозяевами. Расстроенные воины наблюдали, как командир молча осматривает комнату, записывает что-то в свою походную книжицу и так же молча выходит.
Через полчаса, шепотом делясь новостями и так же шепотом матерясь, воины торопливо выдворили своих утешительниц и, оставив в столовой караульных, разошлись по комнатам. К этому времени появился и Тулос и прежде, чем ложиться спать, осторожно заглянул в комнату командира.
– Ты меня искал?
– Я тебя оставил вместо себя, – продолжая писать и не поднимая глаз на вошедшего, холодно сообщил Лаис, хотя начинал догадываться, где именно гулял его помощник, – и надеялся, что здесь все в порядке.
– Прости… – повинился тот, но в его голосе Лаис не услышал раскаяния. – Подумал, раз мы не выезжаем утром, почему бы не отдохнуть?
– А вы перетрудились на службе? – изумленно поднял брови командир. – Иди спать, я сам проверю первую смену караула. А про все, обнаруженное сегодня, сейчас напишу доклад господину, и пусть он сам решает, оставить командиром меня или назначить тебя. Но терпеть нарушения моих приказов я больше не намерен. Хватит и того, что ты разрешаешь воинам покупать в деревнях вино и надираться на привалах.
Помощник позеленел и, буркнув, что он будет дежурить вторую половину ночи, вылетел из спальни.
Некоторое время Лаис продолжал по-прежнему рисовать на листке непонятные закорючки, потом прошел к двери и резко ее распахнул. В коридоре никого не было. И только после этого он решился запереть дверь на засов, сесть на место и торопливо снять куртку, словно ему стало жарко. Кошель доставал очень осторожно, но, рассмотрев простую серую ткань, начал успокаиваться. Подарок незнакомки был из тех, совершенно невзрачных на вид вещиц, которые невозможно припомнить, как и сказать точно, были они у приятеля ранее или нет.
В нем обнаружилась продолговатая простенькая медная шкатулка, при одном взгляде на которую у Гарта перехватило горло от благодарности и умиления. Никто, кроме одной-единственной женщины, не знал, как выглядит шкатулка, где он хранил свои самые ценные вещи и с которой не расставался. А когда появлялась ведьма, прятал особенно тщательно, чтобы потом найти там крохотный фиал с зельем и прочесть написанную самому себе записку.