– Я никак не мог понять, – еще тише произнес вдруг Хас, – зачем ей к вам наниматься. И та старуха, что тем утром дала нам работу и накормила, тоже была недовольна. Она даже Кора хотела забрать… а я, старый дурак, не понял, почему.
– Ты это о ком? – тихо буркнул Гарт, бросив встревоженный взгляд на стоящие неподалеку повозки и шатры.
– Ты знаешь, – уверенно заявил вор. – Я ведь понял, когда охранники рассказали, как ты спас Малиху. И зачем твой господин ее искал, позже понял, у меня утром все посредники спрашивали, какие глаза у женщины, которая нанимается вместе со мной.
– Прикуси язык!
– Никого нет поблизости. У меня слух не такой чуткий, как у нее, но поострее твоего.
– Про зелья, усиливающие слух, ты не слышал? – начал злиться Гарт, не понимая, с чего бы этому вору приспичило лезть в его душу?
– Постоянно их пить нельзя, совсем оглохнешь, – уверенно усмехнулся вор, – но ты ведь не это хотел спросить?
– Ты же думаешь, что знаешь, так скажи, – пристально глянув в загорелое лицо, слабо освещенное догорающим костром, сжал губы Гарт.
– Думаю, тебя интересует, можно ли мне доверять, – самоуверенно заявил проводник, – и хочу сказать, Малиху я не предам… та старуха это поняла, хотя не знаю, как. Она вообще очень умная… как шайтан.
Гарт тихо усмехнулся, так о Тмирне еще никто не отзывался.
– Ты ее знаешь… я позже это тоже понял, сейчас проверял, – тоже усмехнулся вор, – значит, вдова решила отдать долг… а раз мы с ней в одной упряжке, я за тебя.
– Против кого? – решил проверить Лаис.
– Может, это ваш господин? – с сомнением пожал плечами тот. – Но не те воины, которые за тобой следят и отправляют в селах письма. Они люди подневольные… не обижайся зря.
Хас гибко, как молодой, поднялся на ноги и исчез за кустами.
Легко давать такие советы, хмуро усмехнулся Гарт, особенно когда смотришь со стороны. А еще легче сказать: доверяй мне! Но не так-то просто доверять человеку, которого знаешь всего несколько дней, после того как тебя предали те, рядом с кем ты жил не один год. Да и не слушает он давно ничьих советов, привык все решать сам.
Короткий женский визг, крик и ругань раздались перед рассветом, когда Гартлиб устроился на своей лежанке. Откуда шел этот звук, воин не сомневался ни на минуту, в обозе кроме его подопечных ехало всего три женщины, и все они спали с мужьями в другом конце лагеря.
Уже через несколько секунд, наспех натягивая рубаху, он ворвался в толпу злых обозников, окруживших не перестающего изрыгать проклятия мужчину и побледневшую испуганную служанку, одну из трех торемок, выбранных Малихой.