— Юль, я намазался, — прервал стратосферный полет моих фантазий Саня. К этому времени он стал похож на Шершавый топинамбур — земляную грушу.
Я засмеялась и велела ему сделать очищающую маску из лечебной глины — в надежде, что болячки отвалятся.
— Сиди так пятнадцать минут, потом умойся и нанеси на физиономию толстый слой вот этого. — Я сунула фотографу баночку с регенерирующим кремом и помчалась в «Гранит».
Когда я вернулась, я поняла, что весь мой косметический арсенал вместе с обновками Сашке впрок не пошли: по сравнению с Гриней он выглядел истинным убожеством. Да, до Грини этому соломенному чучелу было далеко — как до Берлина с его лав — парадами…
— Ой, какая приятная неожиданность, — возрадовалась тетя Тася, когда Александр вручил ей хризантемы и по — мужски крепко пожал руку.
— Африканские настурции, — прокомментировал остряк — папарацци.
— Надо же, африканские, а похожи на наши сибирские астры, — поразилась моя доверчивая двоюродная тетушка.
— Не слушайте его, это игольчатые хризантемы, символ долголетия, — внесла ясность я, чтобы увязавшийся за мной фотограф не потешался над именинницей.
— Мойте руки, молодежь, и к столу! — радушно пригласил дядя Федя, муж тети Таси. — А то мы вас заждались. Буквально выпить не с кем!
На самом деле никто нас особенно не ждал, и наше опоздание пришлось как нельзя более кстати. Родственники успели подогреться спиртными напитками и смягчиться от вкусной пищи. На столе наличествовало все то, что я люблю: салат «Мимоза», сельдь под шубой, грузди с луком и сметаной, холодец, запеченная в духовке картошка — и много чего еще. Мне знакомо блаженное состояние сытости, от которого мир воспринимается прекрасным и удивительным. Потому я и не сажусь на диету ради избавления от почти незаметных пяти килограммов: голод в человеке провоцирует злость. Лучше оставаться полноватой, чем бросаться на ближних, точно цепной пес!.. Раньше я всегда была стройной, как тополь. Есть со страшной силой начала осенью, когда и ежу стало ясно, что Гриня не позвонит, не придет и не вернется уже никогда…
— Садитесь здесь, молодые, — указала нам на два стула во главе стола хозяйка дома.
— Вам штрафная полагается! — засуетился хозяин Федор Иннокентьевич. — Чего изволите: вина или водочки?
— Мне водочки! — воодушевился Санек.
— Вот это по — нашему! — одобрил дядя Федя.
Я скромно подставила фужер под струю шампанского и перевела глаза на маму. Она опустила веки в знак одобрения — простила за то, что я не ночевала дома, сочла причину уважительной. И подсказала:
— Юленька, ты бы представила нам своего молодого человека.