— Второе исключено, это было бы для владельцев «Русалочки» не по понятиям, — возразил Горюнов. — Знаешь, кто хозяин «Русалочки»? Васяня Толстопятов, бывший сподвижник взорванного авторитета, женившийся на его вдове. Бизнес-партнером авторитета был в те времена Никандров, в его доме он встретил Лерочку Козлову. После гибели партнера Никандров прибрал весь их совместный бизнес к своим рукам и исподволь распространял слухи, что отправиться в мир иной авторитету поспособствовал именно Толстопятов. Эта версия тщательно проверялась следственными органами и не нашла своего подтверждения. Хотя следствие пришло к выводу, что авторитета убрал кто-то из близких к нему людей. Но если Васяня к убийству своего пахана не причастен, тогда кто причастен? Никандров? Лерочка Козлова? Васяня с возмущением отвергал клеветнические обвинения в свой адрес и грозился страшно отомстить и клеветникам, и убийцам любимого атамана. Безутешная вдова авторитета целиком разделяла его чувства и намерения. Могли они заподозрить Никандрова? Могли! А тут еще бывшая жена Андрея Николаевича, мать его сына Никиты, устраивает Васяне и его жене такую подлянку: деньги за рекламу их ресторана взяла, а потом перебежала к конкуренту, да еще косвенно прежних рекламодателей оклевала по полной. Чем не повод для мести?
Глеб, как ему ни неприятно было признать правоту бывшего приятеля, ставшего оборотнем, вынужден был согласиться, что мотив для убийства Никиты у четы Толстопятовых был. Добраться до самого Никандрова трудно, тогда почему бы не убить его сына, чтобы отомстить и недругу, и его бывшей жене за все разом? По нынешним временам убивают и за куда меньшие неудовольствия.
Потом уже Глеб рассказал о перспективах раскрытия похищения Дэна. Курсаков одобрил его план — выйти на похитителей или на самого похищенного через Додика и Серого. Тем более что других зацепок все равно нет. И предложил действовать в тесном контакте с Горюновым. Глеб скривился. Но Курсаков укоризненно покачал головой, тем предвосхитив и предупредив его возражения. Потом все стали обсуждать, как лучше подбираться к установленным фигурантам, чтобы и улики собрать и зафиксировать, и самим не нарваться на крупные неприятности. В этих обсуждениях почти не принимал участия Новиков. Он сидел, скрестив руки на груди, в позе известного лермонтовского персонажа, и на губах его змеилась ядовито-горькая усмешка, будто он хотел сказать: «Обсуждайте, обсуждайте, как найти убийцу и похитителя там, где его нет и никогда не было. А я хоть и усмехаюсь демонически, но “духом изгнания” стать не хочу, поэтому сам имя убийцы и похитителя, то есть похитительницы, называть не собираюсь. Дураков нет, чтобы лезть на рожон».