— Побереги свои деньги. Возможно, я еще попрошу у тебя в долг. Лучше расскажи, что должно быть в небольшом книжном магазине. С точки зрения писателя.
Последовав примеру Даны, Джордан откинулся на спинку стула. Это послужило официанту сигналом, что можно убирать со стола.
— Ты назвала меня писателем, не присовокупив пренебрежительные определения?
— Не задавайся. Просто я не хочу портить вечер.
— Тогда давай закажем десерт и кофе, и я тебе все расскажу.
Дана пожалела, что не захватила с собой блокнот. Пришлось признать, что Джордан Хоук предусмотрел все. Он затронул аспекты, о которых она даже не подумала, развил ее мысли.
Когда они обсуждали сами книги, Дана поняла, как сильно скучала по нему. По человеку, который разделяет ее страсть к чтению, который точно так же проглатывает книги, разбирает их по косточкам, наслаждается ими.
— Чудесный вечер, — сказал Джордан, помогая ей встать. — Может быть, прогуляемся по саду, прежде чем ехать домой?
— Ты хочешь сказать, что я объелась и мне нужно растрясти калории?
— Нет. Просто тяну время — хочу побыть с тобой еще немного.
— Мастерство начинающего растет прямо на глазах, — ответила Дана, направляясь к выходу.
Ее пальто появилось так же быстро, как исчезло в начале вечера. Дана отметила, что Джордан ни секунды не колебался, когда метрдотель принес одну из его книг и попросил автограф.
Это у него тоже ловко получилось. Держался Хоук непринужденно и дружелюбно, поддержал разговор, поблагодарил за обслуживание.
— Что ты чувствуешь, когда тебя просят подписать книгу? — спросила Дана, когда они вышли на свежий воздух.
— Это гораздо приятнее, чем если бы читатели оставались равнодушными.
— Нет, серьезно. Не увиливай. Что ты чувствуешь?
— Удовлетворение. — Джордан рассеянно поправил воротник ее пальто. — Удовольствие. Удивление. Если только у них нет безумного блеска в глазах и неопубликованной рукописи под мышкой.
— И такое бывает?
— Довольно часто. Но в большинстве случаев ощущения приятные: кто-то читал мою книгу или собирается это сделать. И он думает, что будет круто, если я ее подпишу. — Джордан пожал плечами. — Что в этом плохого?
— Не слышу особого воодушевления.
— Я не слишком темпераментный.
— Раньше был, — фыркнула Дана.
— А ты была неуступчивой и упрямой. — Он широко улыбнулся, заметив, как сдвинулись ее брови. — Видишь, как мы изменились?
— Я тебя прощаю, потому что сегодня был чудесный вечер. — Шагая по выложенной кирпичом дорожке, Дана вздохнула и посмотрела на небо — там виднелся пока еще толстый ломоть убывающей луны. — Начинается вторая неделя, — пробормотала она.