И вдруг — голоса! Он даже не поверил… Точно. Голоса. Люди. Идут сюда. Что им делать-то здесь в такую пору? С ума посходили? Слова… Что-то про подснежники, про сморчки… Ну сколько же на белом свете идиотов праздношатающихся! И все, как назло, там норовят очутиться, где дьявол правит бал…
Он влез в машину, газуя на раскисшей почве, развернулся и — ринулся обратно, к шоссе. После, выбравшись на асфальт, рванулся вперед, выжимая из двигателя весь ресурс мощности. Исподволь утешал себя: правильно, свидетелей убирать не стоило, да и не получилось бы — тут пулемет нужен, а так — кинутся врассыпную… Но зато теперь — труба! Следствие. Скорее бы пост проскочить…
Ненависти к Левке не было. Не деньги ему нужны были. Деньги — гонорар этим ублюдкам дохлым. Концы Лева резал. Занервничал.
Теперь. Трупы, считай, уже найдены. Машину Левину тоже обнаружат. Дальше — просто. Выяснить личности ряженых — чепуха. Ситуацию поймут: неудачно нарвались. А зачем на гастроли пожаловали? Тоже, в общем, не тайна. Преступный мир секреты хранит, как дырявый мешок — змей. Сведения из него ручьями текут. Выйдут, конечно же, на Равелло, от него — к Леве, и — начнется! Вся железнодорожная эпопея развернется, каналы сбыта, а далее — сопутствующие дела Хозяина, а на тех делах большие люди… А причиной — пугливенький, подлый Лева… Скотина, мразь!
Он с силой ударил кулаком по рулю. И тут пронзительно уяснил всю логику ситуации, ее закономерность и неотвратимость. Он не мог не убить ряженных, а ряженые не могли отказаться от убийства его, Матерого, ибо подчинялись закону шайки. Лева же нуждался в безопасности, иначе грозила бы ему смерть. Высшая мера. В лучшем случае — пятнадцать лет, означавшие ту же гибель, но куда более мучительную, долгую и страшную для него — изнеженного и праздного. Вот почему надлежало убрать тебя, Матерый. Твоя смерть — залог безопасности Левы, равно как его смерть — залог твоей безопасности. Это не месть, это дело. Так. Дальше думаем. Выход на меня — исключительно через Леву. Где, кто, когда видел тебя с Левой, какая информация о тебе могла уйти по его знакомым?
Вспомнилась дача, велюр дивана, мечта о сладком сне.
— Забот-то теперь, забот… — Он озадаченно посмотрел на часы. — До вечера надо что-то обязательно придумать, надо успеть «Волгу» в порядок привести: кровь сзади на чехлах замыть, от пистолета освободиться. А как освободишься, если к арсеналу пилить триста верст, тайник далеко, а без оружия куда? Придется рисковать, таскать с собой улику… А если — Леву ножом! Но неизвестно еще, какая обстановочка сложится. Да и ненадежно ножом…