Мадонна (Казакова) - страница 35

вам омрачала безмятежность дня.
Но я ведь неосознанно, невольно
такой же мерой дружбы дорожу:
все ухожу оттуда, где не больно,
и все туда, где больно, прихожу.

«Мы живем в масштабный век…»

Мы живем в масштабный век:
сверхзадачи, сверхзаботы…
От прогресса ждешь чего ты,
современный человек?
Сверхвозможностей, сверхнужд
сверхдовольно, и порою
сверхмодерному герою
сверхжеланий зуд не чужд.
Все жадней к избытку благ,
от какого лучше б – драпать…
Человек, не надо хапать!
Суперблаго – супервраг.
Еле наскребал на хлеб…
А теперь по чьей указке,
будто людоед из сказки,
сверхпрожорлив и нелеп?
Вот сверхгордо и поверх
некто взгляд струит нечистый,
хапать, лапать научился
то, на что глядеть-то – грех!
А без неких сверхзатрат
жизнью жизнь верней могла быть.
Человек, не надо хапать
без разбору все подряд.
Эй, опомнись, охолонь!
Укроти инстинкт хапужный,
отврати предмет ненужный,
не тащи, не рви, не тронь!
А застенчивой порой
с трепетностью косолапой —
не хватай, не гни, не хапай, —
обрети, коснись, открой!
Жизнь по капельке цеди.
Знай, так пить ее – не глупость,
и окупится та скупость
всем, что будет впереди.
Дегустируй, как вино!
Сладко – терпким в горло капать.
Человек, не надо хапать
то, что даже брать грешно!

«Давай поговорим, судьба!..»

…Возлюби ближнего

Давай поговорим, судьба!
Проста беседа.
Всё начинается с себя,
а не с соседа.
Прекрасно ближних понимать,
похвально даже.
Но – бесконечно отнимать
не от себя же!
Искать, страдать, вершить свой труд,
отнюдь не сладкий,
чтоб кровь твою двуногий спрут
давил в достатке…
Не упоить, не утолить
того уродца.
А страсть высокая – дарить —
всё не уймется.
Дарить, бесценный строить мост —
назло всем ценам!
Но смотрит трезвоглазый монстр
с иным прицелом.
Дарить тому, кто врёт хитро, —
страшней напалма.
Не стану я творить добро
кому попало!
О, потребляющая мразь!
К тебе презренье
во мне удерживает страсть
добротворенья.
Люблю зверушек и детей,
их злость не душит
и нет бухгалтерских затей
в их ясных душах…
И вот растерянный такой,
в тоске законной
стоит с протянутой рукой
бандит знакомый.
И трубы новые трубят
моей гордыне!
А у ребят и у зверят
прибудет ныне.

«Злись, страдай или радуйся…»

Злись, страдай или радуйся,
или жмурься тревожно —
нет всеобщего равенства,
и оно невозможно.
Пусть всей кровью возжаждано,
но – судьба и ошибка:
бизнес любит не каждого,
а тем более – скрипка.
Мы загадочно разные.
Пусть неверно, безбожно, —
нет всеобщего равенства,
и оно невозможно.
Но намёком, лазейкою
возникает в сознанье:
разве равными, серыми
мы нужны мирозданью?
И трудяги, и праздные,
тут – не зря, там – напрасно,
мы – такие, мы разные.
Но, что лучше, – не ясно…