— Ступайте, мисс Ванесса, — кивнула Доркас.
Но ее голос звучал как-то безжизненно, и Ванесса торопливо спросила:
— У тебя что-то болит?
— Сегодня я просто на ногах не держусь, — ответила Доркас. — Если вам ничего не надо, мисс Ванесса, то я пойду немного вздремну. Я приготовила пирог к обеду, а через часок-другой поставлю его в печь.
— Нам некуда спешить, — успокоила ее Ванесса. — Неважно, в какое время мы сядем за стол, Доркас. Иди поспи, а я пока поработаю. К своему стыду, я совсем запустила дела, и мне нужно наверстать, пока не поздно.
Она не стала дожидаться ответа Доркас, взбежала по лестнице и переоделась в старое платье, а потом отправилась в мастерскую реставрировать миниатюры — портреты Джеймса Первого и графини Рэкфорд.
Стол, за которым работал Корнелиус Лэнс пока был здоров, стоял у окна, которое, как верно предположил маркиз, выходило на север.
Художник пристроил эту мастерскую к дому, и она была просторной и полной света.
Мать Ванессы часто сидела там, наблюдая за работой мужа, и потому обстановка мастерской скорее напоминала уютную гостиную, чем обычное помещение для работы.
По одну сторону от камина стоял диван, а по другую кресло. На стенах висели картины, которые Ванесса помнила еще с детства.
Одни из них написал отец, другие принадлежали кисти ее деда.
В отличие от многих мастерских здесь на полу был расстелен ковер, и лишь длинный стол с красками и кувшинами, полными кистей, напоминал о работе.
Ванесса уже почти отреставрировала обе миниатюры.
Теперь ей оставалось лишь заново нарисовать лучшие, по ее мнению, части картин, то есть восстановить цвет глаз и придать матовый блеск жемчужному ожерелью графини Рэкфорд и ее серьгам.
Отец начал учить Ванессу рисованию еще в раннем детстве, как только она смогла держать в руках кисть. С тех пор она постоянно помогала ему и в совершенстве освоила технику реставрации.
Он был внимателен к каждой детали и говорил дочери, что любой мазок или штрих что-нибудь да значат. Она знала, как надо освобождать холст или слоновую кость от ненужных теней, и гордилась, когда достигала совершенства.
Ванесса досконально изучила не только стиль, в котором работал ее отец, она внимательно следила и за творчеством его современников.
Например, Ричард Косуэй любил расширять зрачки глаз, и его манеру трудно было с кем-либо спутать.
Он использовал специальные красители, которые растекались по слоновой кости и давали возможность самому материалу дополнительно подсвечивать портрет.
Ванесса копировала эту технику до тех пор, пока не научилась воспроизводить ее на миниатюрах с изначально негодным рисунком. Владельцы горячо благодарили ее и утверждали, что картины заиграли новыми красками.