– Вот видишь, что творится! – жалуюсь кошке, а та все ходит следом. – Какое хозяйство! Ущерб один. Развелось всякой скотины!
Но солнце ярко вспыхнуло и заиграло, как в раннем июле, воздух уплотнился, обжег кожу, кошка села, почесала лоб задней лапой, поглядела пристально. Цветы, да и все краски в саду стали ярче, и что-то неуловимо, но бесповоротно поменялось в окружающем пространстве. Я даже не удивилась, когда кошка заговорила. И не испугалась, не то что утром, когда услышала шум за дверью. Все-таки, когда лежишь, чувствуешь себя беззащитным, а тут, на улице, можно и соседей кликнуть.
– Ну чего тебе? – ворчливо спросила кошка, и рот ее двигался, как человеческий рот, да что там, ее рот был каким-то подозрительно знакомым. Я помнила этот очерк, короткую верхнюю губу и пухлую нижнюю, этот выговор, смешное стяжение гласных звуков. Хорошо помнила, но не могла сообразить, откуда. – Чем ты недовольна? – уточнила кошка и добавила: – Только перестань называть меня кошкой, неприятно, знаешь ли!
Я села в борозду. Подумала недолго и не нашла ничего умнее, чем спросить:
– А ты говорить умеешь?
– Уже заметила, да? – ехидно переспросила кошка, нет, не кошка! Стоп!
– А ты кто? – исправилась я.
Некошка фыркнула насмешливо, теперь уже и нос ее стал совсем некошачьим, а тоже очень знакомым, немного вздернутым, не раз мною виденным… где?
– Конечно! – пожаловалась некошка. – Домовых вы теперь не видите. Как вам домовых видеть, ежели лошадей не держите! Домовых ведь только через хомут можно разглядеть. Ну или через три бороны…
Становилось все непонятнее, но интереснее.
– А вы – кикимора? – я перешла на "вы".
– И не знают ничего, и не интересуются, – брюзжала некошка, – а еще хозяйство заводят. Без всякого понятия… Астры у них… Петуньи… Нет чтобы скотиной заняться! А коргоруша, значит, простаивай, ерундой майся. И хозяйство прахом пойдет… Без скотины! – Некошка забила пушистым хвостом по гряде и совершенно по-женски всхлипнула.
– Коргоруша, – я попробовала незнакомое слово. – Красиво как звучит!
– Не подлизывайся! – отрезала некошка-коргоруша. – Коргоруша, коловертыш… По хозяйству мы. Твоя бабушка, вон, три коровы держала и лошадь, про птицу уж не говорю. А ты, – коргоруша безнадежно махнула темной лапой. – Уж я тебе и так намекаю, и этак… Скотины нет, так я тебе слизней… А что, слизни крупные… И тли тебе, и муравьев вот… Нет, все в разум не войдешь. Хоть бы карпов развела, что ли. Долго ли пруд выкопать? А я бы сподмогла, карпы бы у тебя жирные пошли, дружные. Мы, коргоруши, сами ведь болеем, ежели хозяйство скудное да без скотины.