– Это что, твое доказательство?! – кричит Бизяев, не досмотрев клип. Вскакивает из-за стола. Стул мешает, и он ногой яростно отшвыривает его. – Зачем этому отморозку убивать мою дочь? Какая у него может быть мотивация?!
– Вот это мы узнаем, когда его возьмем. – Пользуясь тем, что Бизяев меряет шагами свой огромный кабинет, Глеб остается в хозяйском кресле, сохраняя с его помощью приоритетную позицию. – Тут есть пара вполне разумных, логичных версий. Зонин может оказаться маньяком, который специализируется на молодых, хорошо упакованных мамашах… Или он получил заказ на этих двух женщин. Может быть, ваши враги таким образом хотели именно вас припугнуть, вам отомстить за что-то… Тем более что ваш зять совершенно точно замешан в первом убийстве… Желтая пресса и ваше имя связывает с убийством Мазур… Своеобразный дуплет ваших врагов: замарать имя и нанести урон… Покопайтесь в своем окружении… Лавринец явно в курсе… Все это, конечно, выяснится в самое ближайшее время…
Бизяев останавливается у стола и внимает Глебу, не перебивая… Стоит вполоборота – видимо, правое ухо у него лучше слышит… Хотя бы на время удалось подавить огонь противника… Закрепляя успех, Глеб встает и собирает все принесенные листки:
– Это рабочие материалы… Не имею права их оставлять… Будем на связи…
Трудно не скукожиться, держать прямой спину, пока преодолеваешь огромное расстояние до дубовой двери. Так и кажется, что хозяин кабинета сейчас сорвется с цепи.
Выйдя из кабинета, Глеб уже перестает сдерживаться и бегом несется по коридору, по лестнице, и даже на улице не сразу умеряет шаг. Заговорил Бизяева, но уговорил ли? Удалось ли перевести стрелки?
19.14 – по привычке фиксирует Глеб время. Как будто ставит точку, после которой начинается новый жизненный абзац.
В которой посудине деготь побывает – и огнем не выжжешь…
Картинка, увиденная с порога спальни Тапира, то и дело всплывает под равномерный стук колес… Темнота за окном предательски подсовывает не зафиксированные тогда подробности… Обидно, больно… Брысь, брысь!
Вроде бы можно пережить… Обычный мужской левак… И я не без греха…
В кругу Анжелы такие ляпы легко заглаживаются шиншилловой шубой, «поршем» или бушароновским сетом из серег, колье и кольца, вроде того, который Олег подарил Нике…
Конечно, одно дело – другие. На чужую беду глядя, не казнятся. Второе дело – то, что втайне позволяешь себе… Но, оказывается, совсем третье – когда так поступают с тобой… Взгляд Тапира засел как нож в сердце. Никакого смущения, ноль виноватости… Наглое такое удовольствие… Мол, а ты что думала?