В общем, предупредительный звонок все чаще оказывается нелишним. Подстели соломку, и не будешь напрасно мотаться в разные концы Москвы и ближайшего Подмосковья, не окажешься перед закрытыми дверями.
Но сколько ни заботься, свободное время возникает неожиданно, и в прогалину тут же лезут пугающие мысли.
У фрилансера много неудобств. Сколько потопаешь, столько полопаешь, – так что привередничать не приходится… Клиенты всякие нужны. И Лариса Борисовна – еще не самая худшая. Пусть мадам неадекватна, с гонором, на голове носит взбитый торт вместо нормальной прически, приличествующей ее прожитым с размахом пятидесяти девяти годам, пусть визжит, а не говорит спокойно даже тогда, когда речь не идет о ее собственной дочурке или покойном муже…
Да к чему перечислять ее заскоки, они – хлеб не Ады, а психотерапевта.
Надо перетерпеть.
Неужели зря? Да нет! Может, вдовица и не знает никаких эксклюзивных подробностей, но уж сплетни-то точно перескажет. Прояснится, чего ждать…
– Оказывается, Светочка тут по соседству, в Крылатском поселилась! А я и не знала! Боже, как страшно жить! – Лариса Борисовна с видимым напряжением удерживает голову и тело в неподвижности, ведь много раз спародированная реплика Ренаты Литвиновой так и требует всплеснуть руками и закатить глаза. – Боже, как страшно жить! – совсем серьезно повторяет она.
Что бы ни происходило – забота о себе на первом плане. Современно мыслит: пусть хоть всех кокнут, но стрижка-укладка, предназначенная для явления на премии «Леди года», должна быть безупречна. Бронзовую статуэтку, к сожалению, ей уже вручали, так что в этот раз – мимо, не дадут, но уж фото с дочкой на фоне стены светского почета гарантировано.
Все эмоции Лариса Борисовна пытается передавать голосом. Ада как раз стрижет челку, так что дергаться – себе дороже. Но дамочкин темперамент рвется наружу, визуализируясь в виде слюны, которая брызжет из ее рта.
Не всегда увернешься. И брезгливость приходится подавить, хотя каждая капля жжет щеку – как будто серной кислотой выедает Адину гордость.
Зато ничем не насторожила болтушку. Улучив минутку, когда Ада меняет обычные ножницы на филировочные, Лариса Борисовна оборачивается к ней лицом и спрашивает:
– Ты со Светочкой дела не имела? Ведь нет?
Ада старательно молчит. Хмурит брови, прямо в глаза смотрит, рассчитывая, что ее неответ сойдет за знак согласия с последним «ведь нет».
– А ты потеряла потенциальную клиентку… Светочке требовалась бо-ольшая помощь… всякий раз, чтобы показаться на люди. Придавала бы ей товарный вид. Она же голимая наркоманка. Со стажем. Но ты бы справилась!