Сергей молча схватил подругу за рукав и рванул, потянув за собой к выходу.
Катя не стала возмущаться и ускорилась так же, как тогда, на плотине, под гранатометным обстрелом. Сергей не очень освоился со своим новым телом, но тоже старался не отстать. Оба понимали: если вода течет по коридорам корпуса управления — дело дрянь.
Прорываясь через помещения, стремительно наполняющиеся бурлящей водой, Сергей с Катей несколько раз с перепугу принимались палить по вяло шевелящимся смутным силуэтам. Расстреляв обойму от Катиного Пэ-Эма, Серега остановился, чтобы перекинуть автомат со спины на грудь и вздрогнул, когда чья-то рука вцепилась в его штанину.
— Сережа! Помоги! — заляпанный кровью и грязью человек копошился в воде, тщетно пытаясь встать.
— Лев Моисеич?
— Серега! Ты сдурел? — взвыла Катя. — Быстро уходим!
— Меня ранили, прошу вас, помогите мне выбраться!
— Прости, Бомжуля… — Катя отобрала у Сергея автомат, — отпусти моего друга, иначе помрешь прямо сейчас.
Лев Моисеевич поспешно разжал пальцы и снова плюхнулся в мутную жижу, достающую рослым молодым мутантам уже до груди.
— Идем! — Катя кивнула колеблющемуся Сергею.
— Вам не уйти! — плача и захлебываясь слезами пополам с водой, закричал старик. — Инженерный ход… я покажу… дорг… пожалст…
Вода захлестнула кричащий рот и Бомжуля исчез, оставив на поверхности рой глухо гудящих пузырей.
Жилистая рука ухватила старика за хилое плечо и взметнула на полметра в воздух, вызвав фонтан грязных брызг.
— Показывайте дорогу, Лев Моисеич, — отрывисто сказал Сергей, — если вздумаете потерять сознание, я вас тут же брошу.
Он взвалил стонущего Бомжулю как куль на спину, и, поддерживаемый недовольной Катей, бросился к выходу из коридора.
Над умирающей плотиной широкой, издевательски яркой каймой распростерлась радуга. Иногда ее семицветное коромысло меркло во время сполохов, порожденных короткими замыканиями и машинный зал окутывался ослепительно-белыми ветвями разрядов, прорывающихся сквозь толщу водяной пыли.
Изредка от монолитной стены отлетали, под ударами взбесившейся воды, громадные бетонные глыбы, и по размашистой траектории улетали в ревущую от неконтролируемых потоков пропасть.
Сергей небрежно опустил своего «седока» на камень плато, с которого наблюдал за катастрофой и козырьком прислонил ладонь ко лбу. Лежащий в котловине Некрополь хрустел и грохотал. Временами Сергею казалось, что он слышит крики и стоны, но скорей всего, виной этому было разыгравшееся воображение: с такого расстояния вряд ли даже его чуткие уши могли что-то уловить.