В том, что Слава не обидится на это, я не сомневался. Но и не предполагал, что отнесется с такой скукой.
– Я это читал…
И я заметил в его глазах злое ленивое торжество. Ну – как же! Это просто в десятый или сотый раз выигранная шахматная партия! Выигранная классически, но – слишком просто, чтобы раззадорить игрока. Известный критик и не заметил, как попал в силки. Вот он, легендарная фигура шестидесятых со своей женой. Вот бинокль в форме посла Англии и вдовы крупнейшего правозащитника ХХ века. И кто это виден в этот бинокль? – наш пострел!
Разговор не клеился. Слава встал и, как бы спохватившись, сказал:
– Что это мы сидим? Надо же ходить!
И он пошел «ходить», то есть «засвечиваться», то есть фланировать среди московских бонз… И я вдруг понял, что выпивка выпивкой, разговорчики разговорчиками, а Слава Курицын – на работе. На тяжелой, ответственной, но очень скучной работе.
Иногда мне кажется, что настоящий Слава все-таки уехал тогда в Израиль с той некрасивой девочкой. Он пал смертью храбрых на Голанских высотах. Или не пал, а напротив: выбился в богатого тель-авивского банкира, нарожал детишек, строго блюдет свой шаббат, не ест из гойской посуды и позволяет себе единственную связь с прошлым: по вечерам азартно болеет перед экраном за российский футбол. А этот Слава – несчастная тень того мальчика, что по дороге в Израиль как бы ненароком обронил в «Шереметьево-2» свое Имя, словно пустую пачку из-под сигарет. И вот это Имя томится, ищет своего оправдания, которого нет. И вся его так называемая творческая деятельность, вся эта ироническая, эгоцентрическая и опасная игра всё больше отзывается бесконечным воем:
– Я-а! Сла-ава!.. Сла-ава!.. Куурицын!
И не понять: о себе ли он в мире заявляет или кого-то жалобно зовет?
Я иду, шагаю по Москве… Здравствуй, столица! Здравствуй, родная! Ты неплохая, в сущности, тетка! Ты возвратила все свои долги и даже сверх того. Жаль только, сдачи дать мне тебе нечем. У меня машина, квартира, прекрасная жена, мой сын учится в школе, ходит в зоопарк и не трясется в восторге от «лестницы-чудесницы» в метро, как я когда-то. У меня замечательные московские друзья: Игорь Меламед, Саша Яковлев, Олег Павлов, Алексей Варламов… Половина из них такие же москвичи, как и я. Зато с ними можно выпить, поболтать, смотаться на дачу, которая у меня, кстати, тоже имеется.
Я работаю на заказ. Но это не тот заказ, что когда-то предлагали мне в «Литгазете». В неизвестное время слышится звонок:
– Павел Валерьевич? Не соблаговолите ли ознакомиться с книжечкой и написать о ней?