– Я не прошу снисхождения у Всевышнего.
После этого он поднял бокал и обратился к Тубэю:
– Ну, пожелай же мне чего-нибудь хорошего.
Тубэй догадался, что у брата день рождения, но не помнил, какое сегодня число. Он тоже поднял бокал и уставился на маленькие разноцветные свечки. Их было понатыкано так много, что Тубэю вдруг пришло на ум слово «старость». Количество свечей на торте многозначительно указывало на солидный возраст, это выглядело более чем достоверно, жестоко и даже бесчеловечно.
– С днем рождения, – произнес Тубэй.
Тунань с недовольным видом поставил бокал. Произнесенные слова звучали уж больно пресно, они не выражали всей сложной гаммы чувств, характерных для дружеских отношений родных братьев. Тунань перевел разговор на другое:
– Последнее время ты чем-то встревожен, что ты от меня скрываешь?
В мыслях Тубэя тотчас закрутилось слово «изнасилование». Он наклонил голову и стал с беспокойством водить пальцем по краешку бокала. Тунань заметил этот недобрый знак. Пальцы зачастую могут рассказать о скрытых тайнах больше, чем лицо человека.
– Ничего, – с непонимающим видом откликнулся Тубэй, – что я могу от тебя скрывать?
– Да точно, что-то скрываешь.
Тубэй вынул из кармана зажигалку и стал ею чиркать, наконец снова сказал:
– Ничего я не скрываю.
Тунань пристально смотрел на Тубэя, а тот отвел взгляд, опустив глаза. Тунаню не хотелось портить этот вечер, поэтому он решил поменять тему, но подходящие для младшего брата слова как-то не приходили ему в голову. Тунань даже вдруг опечалился, ведь в этом мире у него был только один брат, единственный родной человек, а он не мог найти нужных слов. Тунань поднял свой бокал, стукнул им о бокал Тубэя и ограничился кратким «выпьем».
Едва алкоголь проник внутрь, настроение у Тунаня еще больше испортилось. Все его огорчало: и бизнес, и день рождения, и вино, и собственный брат. Тунань подправил выражение своего лица и теперь выглядел весьма внушительно, производя впечатление успешного и богатого человека. Тунань внимательно рассматривал Тубэя. Младший брат был так похож на него, действительно похож, этот факт всегда лежал на поверхности, однако Тунань признал это только сегодня. Данное открытие растрогало его до глубины души. Осенившая мысль о родстве вдруг вызвала у него необычайную горечь. Неожиданно Тунань понял, что он всегда любил своего младшего брата, и эта любовь основывалась на чувствах кровной преданности ко всем представителям рода Инь. Зажав в руке бокал, Тунань произнес:
– В этом мире у нас, братьев, кроме друг друга, никого нет.