– Как ты, однако, жестока к женскому полу, – попытался иронизировать я.
– Нет. Жестокость к себе подобным – удел глупых, когда иных способов утвердиться нет. Мне пьедестал не нужен.
– Пьедестал нужен тем, кто не вышел внешностью, умом. Иначе не заметят. В свое время я написал:
Хотите бюст установить при жизни?
А где поставить? В городском саду?
Ну, правильно, чтобы дурные мысли
Для обозрения были на виду!
– О! А мы оказывается еще и поэт!
– Нет, нет. Так рифмоплет.
– А если серьезно пишешь что-то?
– Бывает. Но для этого нужен кураж. Да и не пишу я. Записываю. Словно диктует кто. В том, что мной написано, моего личного процентов десять. Все остальное – взгляды, эмоции людей. Я слушаю их, как губка впитываю, а потом это само записывается.
– Ты случайно не медиум?
– Если бы я был им, то сидел бы в другом городе, окруженный толпой очарованных женщин. Но мне здесь лучше. Хватает и одной сидящей напротив, хоть и очаровательной, но не очарованной.
– Если есть желание, надо, хотя бы попытаться. В каждом мужчине проживает что-то от султана, имеющего гарем.
– Все произошли от одного отца, и видно со временем девочек рождалось больше. Надо же на них внимание было распространять. Да и по легенде Ева была не первой женой Адама.
Я говорил, пытался шутить и видел, что ей интересен этот разговор ни о чем. Возможно, я украл ее время одиночества, которое она куда-то несла. А случайная встреча помогла ей на время сложить ношу к ногам и передохнуть.
– Я тебя не очень задерживаю? Я просто гуляющий, а ты?
– В данный момент тоже. Я шла без особой цели. День прекрасный. Не идти же домой и сидеть вечером. Так что ты создал преграду из времени на моем пути и разрушать ее не входит в мои планы.
– Сказано красиво и умно.
– Во мне вообще больше красивого, положительного, чем отрицательного, – ее глаза смеялись, и мне было легко и весело от этого.
– Не буду цитировать фразу о скромности. Но то, что есть что-то отрицательное – радует. Значит не все потеряно. Нимб не засветится.
– Уже поздно светиться.
– Что так?
– Рада бы в рай, да грехи не пускают.
Я отпил глоток мартини. В голове мысли хаотично метались. Хотелось узнать ее лучше, теперь уже другую, попытаться понять ее. В чем причина ее грусти. Да издержки профессии. Лучше иногда не видеть, чем видеть. Хотелось как-то развеселить ее, хотя она не казалась грустной. Хотелось рассказать о том мальчишке, что звонил ей, но боялся. Не знал, как она отреагирует. Если отнесется с юмором, как к далекой детской шутке, то будет обидно. Столько хранить память, а она превратится в шутку. Если воспримет серьезно, то я не знаю ее отношение к Сергею. Нет, пусть пока это останется моей тайной.