Я задумалась. Эрик продолжал:
– Или, не исключено, компания твоего мужа строит дома для якудза. Они сейчас активно занимаются недвижимостью.
– Ты хочешь сказать – они так отмывают деньги?
Он пожал плечами:
– Здесь, в Японии, нет такого слова. Здесь есть слово «бизнес».
– Я могу поручиться, что Юсукэ не имеет никакого отношения к организованной преступности, – сказала я. – Мне кажется, ты слишком много выпил.
– Ну, прости. Я часто болтаю не по делу.
– Принесите ему чашку кофе, – обратилась я к официанту, – и вызовите такси.
В тот вечер я продала не все, но выручила достаточно, чтобы, например, купить билет на самолет, если бы я хотела уехать. Но я не хотела уезжать. Я хотела остаться.
После того как гости разошлись и Юсукэ запер галерею, мы решили пойти домой пешком. Держась за руки, мы шли по пустынной улице. Такие мгновения не забываются.
Как-то утром я стояла на кухне у раковины и глядела в окно. На сливах набухали почки. Ласточка порхнула под карниз, потом улетела. На глаза вдруг, неизвестно почему, навернулись слезы.
Туп-туп-туп-туп. Сталь по дереву. Это свекровь резала лук. В одно мгновение пучок зеленого лука превратился в груду колечек, брикет тофу – в горку кубиков размером с наперсток.
Я посмотрела на свои праздные руки и стала выкладывать ломтики лосося на решетку для жарки. Двойной щелчок, хлопок зажегшегося газа. Сразу сильно запахло рыбой. Меня вдруг чуть не вырвало.
– Дайдзёбу? – Окасан посадила меня на стул.
Голова плыла. Сердце колотилось, лицо горело. Я закрыла глаза и наклонилась вперед. Я с трудом выговорила:
– О-мицу кудасай.
Она что-то пробормотала и подала стакан холодной воды. Перед тем как сделать глоток, я прижала его к горящему лбу.
– Я все сделаю, – сказала она, взглянув на плиту. – Иди, поспи.
Я дотащилась до спальни, где еще спал Юсукэ, уютно укрывшись футоном. Я легла рядом и закрыла глаза.
– Что случилось? – Его голос был хриплым со сна.
– Кажется, меня сейчас вырвет, – сказала я. И меня вырвало.
Юсукэ намочил платок, положил мне на лоб и сказал:
– Какая-то зараза по городу бродит. На работе тоже многие болеют.
Я кивнула, не поднимая головы, хотя была уверена, что это не грипп. Я считала, что это недомогание – выражение моего психического состояния. «Я долго терпела, – думала я, – и теперь вся подавленный дискомфорт и тревога вылезают наружу».
Я ошибалась.
Через неделю окасан повезла меня к врачу.
– Мои поздравления, – сказал он. – Вы беременны.
Я зашла в магазин здоровой пищи, чтобы купить имбирного чая – хорошо помогает от тошноты, – и вдруг почувствовала, что за моей спиной кто-то стоит. Я не стала поворачиваться, подумав, что это, наверное, какой-нибудь любитель английского языка, который хочет попрактиковаться. Я взяла упаковку ромашкового чая и принялась разглядывать этикетку.