– И че, кто-то покупает?
– Говори, что надо, или уйду, – огрызнулась Жаба.
Ваня подошел к ней вплотную, вывернул губы наружу, будто собирался плюнуть ей в выемку на груди, и сказал, цыкнув:
– Че, Линда где?
Голос его прозвучал спокойно и даже ласково. В глазах Жабы появился злорадный блеск.
– А я откуда знаю, – нагло ответила она и оперлась каблуком о стену, ее мини-юбка задралась, показывая толстые ляжки.
– А она говорила, вы квартиру с ней вместе снимать собираетесь, – сказал Ваня. – Она сказала, ты утром за ней заехать должна…
– Че? – протянула Жаба. – Я ее уже неделю не видела. Нахуй мне с ней квартиру снимать? И так работа ночная. Еще днем мне вопли детские слушать?
– Где она? – Ваня оперся рукой о стену и, следя краем глаза за проходом, говорил Жабе в ухо. – Блядь, где она?!
– Я откуда знаю?!
– Блядь! – Ваня ударил кулаком по стене.
Жаба вжала в голову в плечи. Казалось, на своем жирном горбу она держит сейчас все здание автовокзала.
– Я не з-знаю.
– Найду ее, голову проломлю, – Ваня отстранился от Жабы. – Увидишь ее, передай суке. Узнаю, что ты ее прячешь… – Ваня выдохнул с напором. – Я тебе жирные твои ноги переломаю, поняла?
– Сказала же, поняла! – с вызовом ответила Жаба.
У тротуара напротив прохода притормозила серая «Лада». Ее дверцы и затемненные окна оставались закрыты. Машина не трогалась с места. Жаба смотрела на машину с вызовом. Перевела взгляд на Ваню, и было в нем столько приглушенной злобы, словно она ненавидела всех мужчин, а Ваню особенно.
– Мне пора работать, – толстой пятерней она отодвинула его от себя. Достала из кармана серебристую пачку «Орбита», выдавила одну подушечку в рот.
Она пошла к машине. Каблуки под ней прогибались. Жаба заглянула в окошко с пассажирской стороны, отошла к задней двери, открыла нее, и по тому, как она втискивала свое затянутое тело в машину, было видно – на заднем сиденье тоже кто-то есть.
Ваня прошел несколько кварталов. Вечер словно тянулся за ним хвостом и, наконец, обогнал его. Ваня свернул на безлюдную улицу, и темнота съела его черную спину. В домах, вымерших с окончанием рабочего дня, окна не светились. Казалось невероятным, что Ваня только что прошел живые улицы – яркие и многолюдные.
Из-за угла выплыла фигура. Мужчина был в черном, силуэт его сливался с темнотой, и с расстояния невозможно было разглядеть, где его границы.
Ваня остановился, коснувшись его плеча. Вложил ему в руку сложенную купюру. Тот взял, прошелестел несколько слов Ване в ухо и пошел туда, откуда пришел.
Ваня повернул назад, добрался до оживленной части города и остановил на дороге машину.