Раздался глухой стук в дверь. Яга встрепенулась.
– Иди заткни его, он плачет, – послышался Ванин голос.
Яга распахнула дверь, чуть не сшибая Ваню, стоявшего на пороге. Она приподняла подбородок, стрельнула в Ваню глазами из-под опущенных ресниц и оскалилась. Ваня отшатнулся.
Виляя бедрами больше обычного, Яга прошла в комнату.
Младенец кряхтел в коляске – слабо, будто умирающий старик, недовольный долго прожитой жизнью, обиженный на родственников, не обступающих его смертного одра.
– У-тю… – просипела Яга, наклоняясь над ним. – Малень-ки-й-й… Че плачем, маленький? У-тю…
Она протянула к нему костлявые руки. Младенец дрыгнул ручками ей навстречу.
– Ха-ха… – хрипло и радостно выдохнула Яга. – Ха-ха… У-тю, маленький, на ручки просишься, да? У-тю, мой хороший…
Хрипы перекатывались у Яги в горле. Ее лицо маячило над коляской – раздутое лицо, обездвиженное отечностью, через которую не могли продраться притупленные эмоции.
– Маленький… – повторила Яга, смягчая голос, но вместо мягкости в нем усилился тупой скрежет, и она сама его услышала, встрепенулась, словно слышала свой голос в первый раз.
Яга отдернула руки, повернула одну ладонью к себе и, опустив уголки рта, смотрела на короткие черные штрихи, испещряющие ее. Она провела ладонью по тыльной стороне другой руки. Опустила руки и посмотрела в мутные глаза младенца обиженным, настороженным взглядом. Он снова подался к ней всем голым телом. И Яга тогда улыбнулась. Ее губы разъехались, сжимая лицо в гримасу. Она снова наклонилась к нему, сверкая звездами, которые в необъятном количестве вышибал из ее губ луч голой лампы, висящий на потолке.
Яга завернула младенца в тонкое одеяльце, взяла на руки, прижала к себе и пошла на кухню.
Ваня сидел за столом, подперев голову рукой и, кажется, дремал.
– Памперсы кончаются, – деловым тоном сказала она. – Смесь нужна для грудничков. Че… Ползунки еще нужны всякие. Погремушки…
– Какие погремушки? Ты ебнулась совсем? – спросил Ваня сквозь зубы.
– Че ты? – обиженно спросила Яга, прижимая к себе тихого младенца.
– Он тут долго не останется, – сказал Ваня. – Я раньше найду эту суку…
– Че ты, Ваня, совсем к нему не подходишь, – строго сказала Яга. – Это ж твой сын…
– Блядь… Уйди отсюда и его унеси…
– Взял бы на руки, подержал… Ему же это… скучно… Он же все понимает, блядь… Ты че, ты видел, какой у него взгляд… Он же все понимает…
– Задохнись… – прошипел Ваня. – Убери его отсюда…
– Ты че… – Яга задохнулась, по лицу ее растеклась расслабленная тупость. – Ты че это…
Яга подошла к нему и подсунула младенца.
– У-тю… – присела она. – У-тю… Папа, смотри, какие мы…