Тут, к своему ужасу, я заметила краем глаза Приму и Регину Чумарову, подобравшихся поближе.
– Не может быть! – явственно донеслись до меня слова Примы.
– У меня глаз – алмаз, – отвечала Регина, вытягивая шею. – Точно, твое! Я же говорила, давай переделаем у меня! Так тебе сотни жалко, жаба задавила! Даешь кому попало!
– Не может быть! Не мое! – шипела Прима. – Она же иностранка! Подлец, сказал, единственный экземпляр!
– Я тебя умоляю! Единственный экземпляр бывает только у меня! Твое, твое – на правом плече шов неровный, я такие вещи сразу усекаю.
Они подтягивались все ближе, не сводя глаз с моего платья. Впервые в жизни я испытала ощущение горящей на голове шапки. Флеминг сделал шаг вперед, заслоняя меня.
– Добрый вечер, – раздалось рядом. К нам подошла Марина Башкирцева, директор музея.
– О, Марина! – обрадовался господин Романо, протягивая к ней руки, привлекая к себе и целуя щечку.
– Наташа, – произнес Хабермайер, глядя на меня потемневшими глазами – сейчас они были уже не серые, а синие. Колдовство? – Наташа… а вы местная?
– Да, – ответила я, краснея. – Я родилась здесь.
Флеминг прислушивался. От усилия понять, о чем идет речь – мы говорили по-немецки, – у него порозовели скулы. Выражение лица было непроницаемым, он даже смотрел куда-то в сторону. Но уши шевелились. Фройляйн Элса Цунк тоже смотрела в сторону. Она не могла не слышать нашего разговора, но тем не менее, как и Флеминг, делала вид, что не слышит.
Как-то так получилось, что мы с Хабермайером оказались чуть в стороне от остальных, словно огороженные пустым пространством, даже гул зала отодвинулся. Он все смотрел на меня своими синими глазами и улыбался. Платиновые волосы, заплетенные в косичку, мощный разворот плеч, крупный рот, нос с горбинкой…
– Красивый город, – вдруг сказал он. – Очень старый! Я был в музее…
Удивительное дело! Не успели приехать, как сразу же помчались в музей. И господин Романо… и маг.
– А вы… вы как сюда попали? – спросила я. Вопрос не из самых удачных. Даже, можно сказать, невежливый. Но Хабермайер не обиделся.
– Случайно, – ответил он неуверенно. – Моя помощница ведет дела и переговоры. Так получилось. Хотя… давно собирался, да и корни, так сказать… Хотите, спросим у нее?
Я мотнула головой – нет! Какая разница?
– А это наша переводчица, – произнес где-то за моей спиной голос Флеминга. – И господин Хабермайер, известный маг!
Я повернулась и… попятилась, едва не столкнувшись нос к носу с Нашим Жорой. Бум! Для него мое появление также оказалось полной неожиданностью – до сих пор он мог любоваться лишь моей обнаженной спиной. Я, как опытная интриганка, выпустила из рук серебряную сумочку. Честное слово, от неожиданности. Сумочка, звякнув цепочкой, шлепнулась на пол. Флеминг, Хабермайер и Жора стремглав нырнули за ней, едва не стукнувшись лбами. Флеминг оказался проворнее, подхватил сумочку с пола и, как приз, протянул мне. Я кивнула ему благодарно, не сводя взгляда с Жоры. Рядом с ним стояла женщина из «Ягуара». В бледно-зеленом платье. Светлые волосы красиво уложены на затылке. Миловидная, с тонкими чертами лица, взгляд – сосредоточенно-бессмысленный, похоже, мадам изрядно подшофе. Стоит, облизывая губы и покачиваясь, опирается на руку Жоры. Испорченная богатая девушка, отбившая у бедной девушки… кого? Друга, любовника, бойфренда? Как же мне тебя назвать, Жора? Кем ты мне приходился?