Тут взорвался проклятый телефон на тумбочке у кровати. Мы оба вздрогнули и замерли, как преступники, которых застукали на месте преступления. Жора, чуть привстав на локте, напряженно прислушивался. Телефон продолжал надрываться. Мы оба знали, кому так не терпится на той стороне. Или думали, что знаем.
«Вот и все, – сказала я себе. – Звонит невеста, проверяет, на месте ли собственность. Имеет право. А ты – дешевка! А цыганка – дура».
Мы больше не смотрели друг на друга. Я рванула из-под Жоры простыню, прикрылась и поднялась с постели. Он не пытался меня удержать. Программа не была исчерпана, но праздник ушел. Минуту назад мы были влюбленными после долгой разлуки, а сейчас… даже не знаю, кем. Прекрасной Елены не было рядом, но дух ее по-хозяйски витал в воздухе. Каждому свое, как говорится.
– Я провожу тебя, – сказал Жора неуверенно.
– Не нужно, – ответила я независимо. – Я спешу.
– Извини, – пробормотал он, пряча глаза.
– Извиняю, – ответила я. – Ты – классный любовник, Гоша! Почти как… Ханс-Ульрих. – Не знаю, зачем я это сказала. В отместку, наверное. – У тебя – Елена, у меня – Хабермайер. А мы с тобой – современные люди без комплексов. – Больше всего я боялась показаться жалкой. Больше всего я боялась расплакаться. Я поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Физиономия Жоры окаменела. – Чао! – С этим дурацким «чао» я выпорхнула из его квартиры.
Сказать, что было дальше? Я шла по улице, размазывая слезы по лицу, горевшему от Жориных поцелуев. Подмораживало. Замерзший асфальт звенел под ногами. Прохожих поубавилось. Поклонников Хеллоуина в природе уже не наблюдалось.
Дома, наскоро умывшись, я уселась на пол перед Шебой и сказала:
– Я думала, ты вернешь его насовсем!
– Еще не вечер! – ответила Шеба, мудро улыбаясь.
Анчутка сидел рядом со мной. Задрав голову, почти опрокидываясь назад под весом громадных ушей, смотрел на Шебу своими зелеными фонарями. Я рассмеялась невесело – наверное, у нас были одинаковые лица. Ожидание чуда было написано на них…
Глава 24
Счастливого Хеллоуина!
Противостоять ли нам этой расе
Или попытаться установить
с ними контакт,
Вступить в сражение
или профессиональный
контакт – пусть каждый
решит для себя…
Леонард Малевин,
«Магия Запада»
К ночи еще больше похолодало. Печальная, похожая на заплесневевший кусок камамбера луна висела высоко в черно-сером небе. Лес стоял мрачный, неподвижный, облитый свинцовым светом ночного светила.
Было светло, как днем, но, в отличие от радостного дневного, вокруг был разлит синеватый мертвенный лунный свет. Отчетливо просматривался «подшерсток» – тонкие прутья кустов, заросли сухой травы, а над ним частым гребнем стояли прямые застывшие деревья. Хруст подмерзшей земли, сухих веток под ногами и колесами кресла господина Романо разносился далеко вокруг.