Из гостиной вдруг послышался знакомый пронзительный вопль, после чего утробное мяуканье, звуки прыжков и падения на пол каких-то стеклянных предметов. Я бросилась в комнату. Посередине, почти упираясь лбами, стояли Анчутка и рыжий котище. Анчутка, раздутый, как шар, был много ниже, и рыжему пришлось нагнуться. На полу валялись подушки с дивана и разбитая хрустальная ваза, бабушкина, столетняя. Настоящий хрусталь, а не современная штамповка.
Анчутка издал вопль, от которого кровь стыла в жилах. Рыжий взвыл басом. Анчутка проворно треснул его лапой по носу и отскочил.
– Брысь! – закричала я, бросаясь к драчунам. – Заберите своего кота! – это уже соседу, который прибежал из кухни следом за мной.
– Это не мой кот! – ответил он. – У меня нет кота!
– Он пришел с вами! – настаивала я, пытаясь поймать Анчутку, но не тут-то было. Он увертывался от моих рук и вопил уже без перерыва. Рыжий отвечал в другой тональности. Царапина на его носу налилась кровью. Оба двигались по кругу, не выпуская друг друга из виду. – Хватайте рыжего! – приказала я. – Возьмите плед!
Мой сосед ловко накинул на рыжего плед и схватил его на руки. Тут же зашипел от боли – рыжий, высунув мускулистую лапу из пледа, вонзил когти ему в руку. При этом он издавал бойцовские вопли в самом нижнем регистре. Мне удалось схватить Анчутку, который дрожал от возбуждения и вырывался. Я закрыла его в ванной и вернулась в комнату. Мой гость прижимал к себе орущего кота, завернутого в плед. Что делать дальше, он, видимо, не знал. Из ванной комнаты верещал Анчутка. Молодой человек посмотрел на меня вопросительно.
– Несите его сюда! – приказала я, бросаясь в прихожую, и распахнула входную дверь: – Вытряхивайте!
Он вытряхнул рыжего разбойника из пледа, тот тяжело шлепнулся на пол и немедленно бросился обратно в квартиру. Но мой сосед оказался проворнее и захлопнул дверь, отсекая рыжего. Мы посмотрели друг на друга – растрепанные, красные, взмокшие – и расхохотались.
– Откуда же он взялся? – спросил Владимир.
– Он пришел с вами, – ответила я.
– Не заметил, – удивился он. – Вообще-то, я его уже где-то видел. Кажется, он из нашего дома.
– На ошейнике должен быть адрес и телефон, – сказала я. – Можно посмотреть, если хотите.
Мы снова расхохотались. Тут я заметила, что у него исцарапана рука, причем довольно глубоко.
– Нужно остановить кровь, – сказала я. – Пошли!
Ну, дальше все было как в кино. Он сидел на табуретке. Я, стоя рядом, совсем близко, разрисовывала йодом его руку. Он мужественно морщился, но не издавал ни звука. Потом я заметила, что он украдкой рассматривает меня. К своему неудовольствию, я покраснела, как сельская барышня. Опустила взгляд, чтобы полюбоваться еще раз своими новыми замшевыми туфлями, и обнаружила широкую стрелку на чулке. Черт! Оказывается, я тоже пострадала в кошачьей войне. Силой воли я удержала себя от желания немедленно бежать переодеваться. Не суетись, сказала я себе. Один автор, мужчина, естественно, заметил однажды, что женщина в разорванном чулке выглядит очень сексуально. При Жоре я себе такого не позволила бы. Но в кухне со мной сидел не Жора, а сосед Володя, незатейливый молодой человек, бегающий по утрам и ведущий здоровый образ жизни. К тому же исцарапанный неизвестно откуда взявшимся котом-персом. Стрелка на моем чулке его смущала, судя по тому, какие он бросал взгляды на мои ноги. Мне стало смешно.