Неожиданно мимо проплыла платформа, в окне которой горел свет.
Кто-то из наших или в кучку первоклашек затесался старшекурсник?
Я хотела сделать так, чтобы наши платформы чуть соприкоснулись, но немного не рассчитала, и из-за сильного удара едва смогла удержаться на ногах.
– Какого хрена?! – Заорал косматый старик, выскакивая на свой балкон. Я чуть не умерла от страха.
– Я… нечаянно… Я уже… тут… ухожу…
– Ты кто?!
– Меня Настя зовут, – призналась я, чувствуя, что жить мне остаётся не больше минуты. – Бахмурова.
– Настюх – ты, что ли?! – Расхохотался старик. – Проходи, сейчас я состыкуюсь с твоим гробом!
Я покачала головой, отступая на шаг.
– Не пойду! Вы кто?
– Да Никита я, неужели не узнала?!
Вскоре мы сидели на его платформе.
Никита нарядился под какого-то древнего рокера: кожаная куртка с множеством заклёпок, огромные, на пол-лица солнечные очки, густая чёрная борода, пышная шевелюра седых волос.
– Это точно ты? – Недоверчиво осведомилась я.
– Кто же ещё! – Самодовольно хмыкнул рокер, обошёл вокруг заваленного бумагами стола, по хозяйски развалился в кресле, с усмешкой воззрился на меня. – Моя платформа, каким хочу, таким и хожу. Как я тебе?
– Жуть!
– Я тоже так думаю.
– Чуть не умерла от страха, когда тебя увидела. Не можешь оболочку…, – я запнулась, – подемократичнее подобрать?
– Мне нравится.
Мне оставалось кротко вздохнуть. А что ещё можно сделать? Мальчишки живут в каком-то своём непонятном мире, понять их абсолютно невозможно.
– Тебе чего не спится? – Спросил Никита.
– А тебе? Ты ведь каждое утро заспанным приходишь!
– А тебе-то что с того? Я же не могу только учиться и учиться, мне и жить когда-нибудь надо!
– Это ты ЗДЕСЬ живёшь?
Я глядела обширное помещение, напоминающее зал деревенской библиотеки. В нём было так много всего (особенно книг и всяких записей), в нём царил такой порядок (относительный, конечно), что я не могла вслух не позавидовать.
– А ты чего такая взъерошенная? Случилось чего?
Я кивнула, некоторое время собиралась с мыслями, а потом принялась рассказывать о своих злоключения.
Когда я закончила, рокер расхохотался. Смеялся он долго и со вкусом, хлопая себя по коленям, обтянутым узкими джинсами, откидываясь назад и показывая блестящие в полумраке золотые зубы. Он вытирал выступающие от сильного смеха слёзы.
Кто бы смог узнать в этом развязном бородатом мужике десятилетнего мальчишку?
– По тебе актёрский факультет плачет, – сказала я. – Если выгонят из "Штуки" можешь пойти туда. С руками оторвут.
– Ох, уморила! Ох, не могу! – Продолжал веселиться рокер. – Это надо же: вышла в Сеть – и сразу с платформы сбросили! Я хоть в совокупности пять лет из своих десяти провёл в Интернете, каждому козлу прямо говорил, что он – козёл, но довыпендриваться до ТАКОГО у меня ни разу не получалось! Ты прямо все возможные неприятности на себя цепляешь!