Бомбежка привела бы к нарушению городского водоснабжения, и если учесть, что Баку не имеет своих собственных водных ресурсов, за исключением колодцев с питьевой водой, то горожане оказались бы в критической ситуации. Бомбежка обернулась бы для города страшным пожаром, который распространился бы с огромной скоростью благодаря постоянно дующим ветрам. Потушить его какими-то особыми методами сейчас невозможно. Словом, весь город запылал бы в огне, а масштабы этой трагедии были бы безграничны.
И осталось бы от Баку только выгоревшие развалины, горящие нефтяные скважины и отравленные окрестности.
И не случилось этого в прошлом моём мире, только по тому, что французам и англичанам в июне месяце было уже не до этого. Да и здесь им уже не до Баку.
Моя остановка. Вышел и пошёл до дому. Вот у Испанцев разрушенный бомбёжкой город Герника, у англичан Ковентри, у немцев Дрезден. Всё это символы национальной трагедии. Но они произошли когда страны воевали.
А в Баку, Грозном, Майкопе и Батуми было бы намного страшнее, нападение то не вовремя войны, а по мирным, спящим городам, совершенно не ждущим нападения. Почему нападение подлому, из-за угла, без объявления войны? Потому что зимой 1939 г. на заседании Комитета представителей военного командования Англии и Франции, специально созданного для координации усилий по подготовке и проведения вторжения в СССР, было принято решение. «Прежде чем объявить и начать войну с СССР, необходимо неожиданно, без предупреждения, нанести бомбовые удары с помощью авиации по особо важным стратегическим объектам СССР, особенно по нефтяным районам Южного Кавказа»! Вот так вот. А вы думали это Гитлер первый придумал напасть на СССР без объявления войны?
Вот поэтому ни малейшего сочувствия, ни Англия ни Франция во мне не вызывают. Как грустно шутили в прошлом моём времени, после бомбардировок НАТО Югославии, «У вас нет демократии? Тогда мы летим к вам!».
За этими невесёлыми размышлениями, я дошёл до дома. И уже открывая дверь услышал надрывающийся звонок телефона. Звонил Олаф.
— Ричард, ну наконец-то! Надо завтра встретиться. Приехал химик, надо что бы ты ему всё про пасту для шариковых ручек объяснил. Давай у Кацмана завтра встретимся, подходи после работы к нему в контору.
— Олаф подожди, не гони лошадей. Смысл торопится? Где химик будет рецептуру пасты создавать? Ты что уже построил химическую лабораторию?
Олаф радостно засмеялся:
— Нет не построил, но арендовал на полгода, почти задаром. Нечего время терять.
— Ну раз так, давай своего химика. И не у Кацмана. У него в конторе сумасшедший дом. Спокойно поговорить не получиться. Где ни будь в спокойной забегаловке, поближе к моей работе.