– Ты оденешься не как почтенная библиотекарша – и это ради меня, а не ради себя! Согласись, что может быть большей катастрофой, чем твоя одежда?
Это было уже слишком – иметь так много Лукаса среди ее привычной миссионерской мебели, которой Сия обставила свою спальню в этом чужом доме. В чужом доме, в котором им предстояло прожить вместе долгие шесть месяцев…
– У нас нет ничего общего, кроме того, что мы оба родились в Техасе и получили степень в одном университете.
Лукас прислонился к комоду.
«Господи, ну почему у него такие ноги в этих выцветших джинсах! Не обращай внимания, – приказала она себе. – Не замечай ничего».
Но именно в этом и заключалась проблема. Было просто невозможно не замечать Лукаса. Он словно освещал собой всю комнату – золотой прожектор, пронзивший черное небо.
– А как насчет бурбона? – сказал он. – Ты ведь его пьешь?
– О! Вот уж целых три вещи.
Он наморщил нос.
– Это не важно. Брак строится не на общем. Брак двоих – это когда невозможно жить друг без друга.
– Уходи, Уилер. Мне нужно переодеться!
Но Лукас сделал к ней шаг, в его улыбке появилось что-то опасное.
Без всякого предупреждения он упал на Сию и, прижав к себе, перекатился на спину. Пряный древесный запах проник в ее ноздри и закрутил в водоворот.
Пальцы Лукаса скользили по ее волосам, губы прошлись по ее шее.
Ее план игнорировать свою женскую сущность в течение шести последующих месяцев таял быстрее, чем лед под палящим солнцем.
Этого не должно произойти! Откуда такая потребность в мужчине, который вел себя так лишь из спортивного интереса?
– Стоп! – выдохнула Сия, прежде чем капитуляция стала бы неминуемой.
Бросив взгляд на ее лицо, он выругался и откатился в сторону.
– Извини. Это ребячество.
Она спрыгнула с постели и попятилась от этого слегка помятого, но такого притягательного мужчины.
– Это не важно. Я знаю, ты дурачишься.
– Нет, это важно! Кажется, я тебя напугал. – Он внимательно посмотрел на нее. – О черт! Иногда до меня слишком долго доходит. Какой-то парень плохо с тобой обошелся, да? Вот почему ты так заботишься о своем приюте!
– Что?! Ничего подобного. Я научилась себя защищать. Любой урод, который ко мне притронется, пожалеет!
– Но почему ты боишься, когда мужчина прикасается к тебе?
– Я не боюсь! – Она пожала плечами, стараясь придать своему лицу безразличное выражение. – Просто ты меня с этой стороны не интересуешь.
Холод ее тона мог бы заморозить целое озеро, и Лукас не оставил это без внимания.
– Я буду внизу в шесть. Полагаю, мне придется ждать тебя минут десять? – Коротко рассмеявшись, он ушел, закрыв за собой дверь.