— Я хотел бы выслушать ваши соображения, товарищи, — негромко произнес генеральный секретарь ЦК КПСС. Стекла его очков в тонкой металлической оправе недобро блеснули, словно предупреждая, что ни о каких поблажках и речи быть не может.
Глава внешнеполитического ведомства вздохнул и широко развел руками:
— Единственное, о чем можно мечтать в такой ситуации, — это получить конкретные доказательства СЛУЧАЙНОСТИ этой катастрофы. Причем как можно быстрее. Я не намерен сгущать краски, товарищ генеральный секретарь, но просто обязан вас проинформировать: если случившееся над Альпами не случайность, и если американцам, не дай Бог, удастся доказать нашу причастность к этой катастрофе, ситуация может стать неуправляемой, критической…
— А вы что скажете, товарищ генерал армии? — Горбачев полуобернулся к председателю КГБ. — Как вы думаете: ЭТО может быть делом наших рук?
— Пока не знаю, Михал Сергеич…
— Меня такой ответ не устраивает! — голос Горбачева прозвучал резко.
— К сожалению, другого у меня пока нет, — шеф КГБ растеряно пожал квадратными плечами. — Могу только заверить вас, товарищ генеральный секретарь, и дать слово офицера и коммуниста, что лично я никому такого распоряжения не давал и дать не мог. Все случившееся было для меня такой же неожиданностью, как и для вас, товарищи…
— Да на хрена мне твое слово?! — вскипел генсек. — Мне сейчас не слова нужны, а…
— На что вообще это похоже? — негромко спросил министр иностранных дел, стремясь разрядить накаленную атмосферу и направить совещание в деловое русло. — Разве у нас совсем нет оснований утверждать, что речь идет об обычной авиакатастрофе, какие случаются время от времени? Что скажете, товарищ генерал?
— Слишком уж все это похоже на диверсию, — пробурчал председатель КГБ. — Как правило, в случае технических неисправностей, самолеты не распадаются на части в течение секунды… Экипаж связывается с землей, сообщают о возникших неполадках, консультируется… А здесь все произошло в одно мгновение. Только что радары вели совершенно целый самолет, ни разу не сообщивший даже о намеке на техническую неисправность, и вдруг… Короче, я почти не сомневаюсь, что речь идет о взрыве на борту…
— Скажите, вы полностью исключаете причастность к взрыву какой-нибудь третьей стороны? — спросил министр иностранных дел.
— Вы имеете в виду противовоздушную оборону Швейцарии? — угрюмое лицо председателя КГБ исказила выразительная гримаса, отдаленно напоминавшая улыбку.
— При чем здесь Швейцария? — министр иностранных дел пожал плечами. — Я говорю о ТРЕТЬЕЙ стороне.