– Живо домой! – командует офицер мальчишке, и в следующий раз они встретятся через пятнадцать лет на Марше несогласных.
Разумеется, мальчишки не идут домой. Только делают вид, будто направились к метро. У метро кто-то, какой-то ободранный человек звонит из телефона-автомата знакомой бизнесменше и кричит: «Кончилось ваше время, понимаешь, кончилось! Бери, что успела награбить, и беги». А мальчишки закладывают дугу, чтобы обойти прогнавшего их офицера, и идут дальше, посреди этой суеты, и где-то слышатся выстрелы, и от выстрелов весело, и вдруг один из мальчишек в их компании падает и лежит раненый, кричит, трясется от болевого шока и блюет от шока и страха одновременно. А на следующий день выясняется, что отец одного из мальчишек, пошедший к Белому дому искать любопытного сына, тоже поймал шальную пулю и – убит.
Настя пыталась собрать мысли, пыталась объяснить, какое отношение имеет шальной пулей раненный мальчик к тому, что она собирается выйти замуж без венчания, но не могла объяснить.
Как не могла объяснить ни про музыку, ни про книжки. Ни про Виктора Цоя, ни про Егора Летова. Батюшка ведь, наверное, даже не слышал ни песни «Перемен требуют наши сердца», ни песни «Все идет по плану». А Настя нарочно поехала двадцатилетней девочкой из Черкасс в Москву, чтобы познакомиться с музыкантом Егором Летовым, с писателем Виктором Пелевиным, с писателем Эдуардом Лимоновым. И поскольку она была двадцатилетней хорошенькой девушкой, это ей легко удалось. С музыкантом Летовым она познакомилась буквально через пару дней на пресс-конференции после очередного его полуподпольного концерта. Он сидел в рваных джинсах и растянутом свитере, он говорил, что носит те же самые кеды, которые носил студентом, он говорил, что надо быть вне системы, ибо любая система – это рабство. А когда Настя попросила его приехать с концертом на Украину, он отказался. Настя предложила Летову, что она и ее друзья оплатят ему железнодорожный билет, что будут кормить все то время, пока он будет на Украине, но Летов попросил еще тысячу долларов – сумму, которой Настины друзья не то что не имели, а даже и плохо представляли себе, как она выглядит.
– Понятно, – хмыкнула Настя. – Шоу-бизнес.
– Мне детей надо кормить, – парировал Летов.
– У тебя нету детей.
– У меня кошка есть. Мне ее надо кормить.
– На тысячу долларов?
С писателем Пелевиным Настя познакомилась так: один приятель добыл ей телефон Пелевина, Настя позвонила, наговорила на автоответчик каких-то девичьих ахов и вздохов, и Пелевин неожиданно перезвонил. Они встретились. Поболтали в кафе. И с тех пор Настя звонила время от времени, говорила на автоответчик, чего хочет, и Пелевин перезванивал. Не перезвонил Пелевин только в тот день, когда Настя просила его подписать письмо в поддержку писателя Лимонова, посаженного в тюрьму. Не перезвонил и на следующий день, и через день. Никогда больше не перезвонил.