Свечки потрескивали. Настя не знала, как рассказать батюшке про президентские выборы 1996 года. Когда лидер коммунистов Генадий Зюганов имел рейтинг под сорок процентов, а президент Ельцин не имел вообще никакого рейтинга. Когда самые богатые люди страны сложили свои капиталы, чтобы поддержать Ельцина и не допустить Зюганова к власти. Когда развернута была первая в новой России лживая избирательная кампания, но все равно к выборам кандидаты подошли так, что Зюганов должен был выиграть, доказать, что коммунисты и впрямь могут управлять страной справедливо, либо дискредитировать коммунистические лозунги, как в Восточной Европе. И Зюганов выиграл. Но выборы были сфальсифицированы. Настя была уверена в этом. И Сергей Удальцов, не бывший тогда еще ее женихом, был уверен в этом. И весь народ был в этом уверен: люди, вне зависимости от политических взглядов, рассказывали друг другу анекдот про то, как звонит, дескать, Ельцин председателю избирательной комиссии, а тот говорит, дескать, что есть две новости – хорошая и плохая; плохая новость состоит в том, что Зюганов набрал шестьдесят процентов, хорошая новость – в том, что Ельцин лидирует. Было лето. Сергею Удальцову казалось, что при такой поддержке избирателей Зюганов в ответ на фальсификацию выборов может вывести на улицы сотни тысяч человек. Что люди неделями могут жить в палатках, перекрывая центр Москвы и других крупных городов. Что с такой толпой нельзя не считаться. Что будет восстановлена справедливость, что потребуют справедливости и его мама, профессор истории, шившая несуразные штаны, и его школьный товарищ, раненный шальною пулей на улице мирного города. Что произойдет бархатная революция. Но революции не произошло. После выборов Геннадий Зюганов не призвал своих сторонников на площадь, а как-то сразу сдался, как-то сразу результаты сфальсифицированных выборов признал и согласился на роль лидера оппозиции, почти такой же могущественной, как власть, но не принимавшей на себя ответственности ни за какие реформы.
Свечки потрескивали. Бабушки отковыривали воск с поставцов. Люди за Настиной спиной шаркали, нетерпеливо ожидая своей очереди к исповеднику. Настя отвлекалась. И ей трудно было объяснить, какое отношение ее безвенчальная свадьба имеет к тому, что во все времена есть кто-нибудь, кого предают, и кто-нибудь, кто умывает руки.
После президентских выборов 1996 года Сергей Удальцов пошел на первый же устроенный коммунистами митинг, просто чтобы посмотреть в глаза лидеру коммунистов Зюганову и понять, какого черта тот позвал людей на площадь не после сфальсифицированной победы Ельцина, а тремя месяцами позже, к 7 ноября, отмечать годовщину Октябрьской революции и осуществлять «осеннее наступление трудящихся», то есть махать флагами и кричать «Банду Ельцина под суд».