— Нет... Один раз только было.
— Один раз всего?! — выкрикнул Дёркё и снова захохотал.— Такого я еще не слыхивал... Чтоб в кенгуру... Мой зять чтоб в кенгуру превратился...
Жожо опять залилась слезами. И, всхлипывая, выбежала из кухни.
— Не пойму, что с ней такое... Просто ума не приложу,— сказал Варью и поднял ко рту бутылку, в которой еще плескалось на самом дне немного пива.
Около полуночи Иштван Варью проснулся: Жожо бродила по комнате. Он сел в постели, с недоумением глядя вокруг. Радиоприемник был включен, из него сочилась приглушенная музыка: не то турецкая, не то узбекская мелодия. Гортанный голос певца, тягучий, как молитва муэдзина, по временам тонул в звуках рогов и труб. Шкала слабым сиянием высвечивала контуры мебели.
— Жожо... Что с тобой? — спросил Варью.
Жожо испуганно замерла.
— Не могу заснуть,— тихо ответила она. В голосе ее слышались слезы.
— Иди ко мне, девочка, ну иди же.
Варью взял ее за руку, потянул к тахте. Уложив рядом с собой, закрыл одеялом.
— Ну, что с тобой?
— Я люблю тебя... От этого все...
— Я тоже тебя люблю, Жожо.
— Ворон... Пусть все будет, как ты хочешь... Я только хочу, чтобы ты был счастлив со мной.
— Мы оба будем счастливы.
— Не оба... втроем...
— Верно, втроем.
— Знаешь, Ворон, мне так хочется, чтобы мы жили хорошо и всегда любили друг друга... Надо, чтобы мы жили хорошо и счастливо.
— Спи, спи... Спокойной ночи,— сказал Варью, гладя Жожо.
Она успокоилась наконец и, прижавшись к нему, все еще всхлипывая, быстро уснула. Уже спящую, Варью поцеловал ее. От Жожо исходил свежий молочный запах.
9
Иштван Варью осторожно вел новый «ЗИЛ» в густом утреннем потоке машин. Он медленно ехал по 7О шоссе, рассчитывая у Эрда свернуть на «шестерку»; сегодня он снова, после полугодового перерыва, вез в Пакш профильное железо. Было 17 февраля, Донатов день. Золотой солнечный диск появился на безоблачном синем небе в шесть часов сорок семь минут; температура воздуха была минус шесть градусов по Цельсию. Иштван Варью держал в руках руль ласково, влюбленно, с ощущением полного, ничем не замутненного счастья. Рядом, на сиденье, бдительно смотрел за дорогой и за хозяином игрушечный кенгуру. «ЗИЛ» послушно в соответствии с правилами ускорял и замедлял ход. Когда машина вышла из виража у Камараэрдё, Варью заметил на площадке у ресторана «Панорама» знакомый «камион». Он включил указатель поворота и медленно, осторожно свернул к стоянке. Возле «камиона», сунув руки в карманы, стоял Йоцо.
— Как дела, Ворон? — спросил он, когда Варью спрыгнул на землю.
— Порядок.
— Разрешили водить?