Бо скривилась:
— Меня назвали в честь моего дяди Сида, который погиб во Вьетнаме. Но мое второе имя как раз библейское, и оно ужасное. — Бо помолчала. — Сидни Саломея Боханнон. Годится для идиотской шутки! В младших классах школы мальчишки звали меня Сидни Салями. — Она подняла бровь. — Стоит ли говорить, что я ненавидела его?..
Митч расхохотался.
— Но ты выдержала. Как тебе это удалось?
Бо засмеялась в ответ.
— Я научилась побеждать их во всех видах спорта. За исключением футбола. Они не давали мне играть.
— Они боялись ушибить тебя? — предположил Митч.
Бо фыркнула:
— Ха! Они боялись, что я и тут обставлю их! — Она поставила бокал на журнальный столик и сжала кулаки. — Точно тебе говорю, у меня бы получилось.
Митч поставил свой бокал рядом с ее и поднял руки, сдаваясь.
— Э-э… я не хочу драться. Я верю тебе на слово.
— Вы, мужчины, всегда все портите. — Бо посмотрела на Митча, и лицо ее приняло сердитое выражение. — Но без вас тоже не обойтись.
Митч предпочел бы, чтобы речь шла об одном, конкретном мужчине, но он не разрешил себе развить эту мысль. Он взял сжатые кулачки в свои руки и большими пальцами нежно провел по ним. И тут же чуть не отдернул руки, потому что по ним как будто молния пробежала. Никогда раньше ему не приходило в голову, что костяшки пальцев могут вызывать такую реакцию, но теперь все изменилось.
Ошеломленный, Митч с трудом произнес слова, говорить которые ему хотелось меньше всего:
— Спасибо за воду и за компанию. Но мне пора.
Бо посмотрела на часы:
— Полночь. Я уже должна была бы превратиться в тыкву.
— Ну а я, если не отправлюсь домой и не залягу спать, то превращусь в медведя.
Бо, отнимая руки, выгнула бровь.
— Спать. Это слово так много значит.
— Ну, мы обсудим это в другой раз. — Митч заставил себя подняться с кушетки. — Я поговорю с Мики насчет репортажа и сообщу тебе.
Бо проводила его до двери.
— Позвони мне, когда поговоришь с Мики. Мой номер есть в телефонной книге. Там я значусь как Сидни.
В воображении Митча она предстала под другим именем — его именем, но Митч усмирил видение.
— Конечно, — сказал он и понял, что не может уйти. Он резко повернулся и обнял Бо.
Когда он коснулся ее губ, глаза Бо сияли так, что могли бы осветить и пещеру. А вкус ее губ мог бы утолить муки голодного.
Или усилить их.
Бо растворилась в объятиях Митча и поняла, что ожидание делает поцелуй еще слаще.
«Разве может женщина испытать что-то подобное, если ее целуют каждый день?» — промелькнуло у нее в голове, а поцелуй все длился и длился. Сильные пальцы Митча поддерживали ее запрокинутую голову, другой рукой он еще сильнее прижимал ее к своей широкой груди. Она не хотела, чтобы поцелуй закончился. Но, надеясь на это, не была уверена, что сможет выдержать такой наплыв чувств. Дрожь пробежала по ее телу. Она ощущала, как рядом с ее сердцем сильно и ровно бьется сердце Митча. Если это любовь, пусть она не кончается.