Гуров тут же пришел в себя и заинтересованно уставился на парня, но тот спокойно вел машину и даже не собирался продолжать разговор на эту тему.
– Степа! Ты меня не интригуй, – нехорошим голосом проговорил сыщик. – У меня нервы не железные. Что тебе сообщили?
– Это видеть надо, – хладнокровно ответил тот.
– Да что это за день такой! – взорвался Гуров.
Тут он взялся за Степана, сделал его козлом отпущения, излил на несчастного парня все накопившееся возмущение, раздражение и гнев. Но Савельев на провокацию не поддался. Гуров злился еще больше. Замолчал он только тогда, когда окончательно выдохся.
– Вот видите, вам и полегчало, – спокойно заметил Степан. – Хорошо, что драться не стали, видимо, поняли, что так мы и вписаться куда-нибудь можем. Правда, некоторые выражения в свой адрес я вам обязательно при случае припомню, но не сейчас, потому что мы уже приехали.
– Куда? – спросил Лев Иванович, вылезая из машины.
– Возле дома Димы, – объяснил парень. – Сейчас пойдем содержимое тайника смотреть.
Они поднялись на лифте на пятый этаж, вошли в двухкомнатную квартиру. Лев Иванович увидел, что она действительно забита разными металлическими деталями и прочими техническими штучками, в которых он ничего не понимал. Тайник, оказавшийся довольно большим, был устроен в толстой капитальной стене за газовой плитой, соединенной с трубой длинным гибким шлангом, так что отодвинуть ее ничего не стоило.
Дверца тайника была когда-то, как и остальная стена, покрыта кафельной плиткой, а сейчас просто взломана и лежала отдельно. На кухонном столе высилась солидная куча банковских упаковок с пятитысячными купюрами.
Один из парней, находившихся в квартире, заметил взгляд Гурова, брошенный на нее, и пояснил:
– Сверху ксерокопии, а внутри нарезанная бумага. А вот евро в количестве девяти с половиной тысяч – настоящие.
– Видимо, Паршин дал Матвееву десять, а пятьсот Дима поменял, – предположил Степан. – А где у нас самое интересное?
– В комнате на столе. Я только просмотрел, а потом все обратно в коробку положил, как и было, – ответил тот же парень.
Гуров со Степаном переместились в комнату. Лев сел за стол, открыл коробку из-под конфет и стал читать документы. Степан делал то же самое, стоя рядом.
Закончив, Гуров сказал:
– Итак, что мы имеем. До двух лет нашего Диму звали Дитер Генрихович Альтмонд. Родился он в Питере. Имеется свидетельство о разводе его родителей Татьяны Александровны Матвеевой и Генриха Карловича Альтмонда, выданное там же. Документ об изменении имени, отчества и фамилии ребенка на Дмитрий Александрович Матвеев выдан уже в Москве. На его основании выписано новое свидетельство о рождении, где, однако, указаны и мать, и отец. Таков закон, ничего не попишешь. Что ж, каждая женщина по-своему на развод реагирует. Встречаются идиотки, которые мстят мужу, бросившему их, через ребенка. Фотографии какие-нибудь нашли? – спросил он у парней.