— Сомневаюсь, что мое слово тут много значит, — спокойно ответил Моррисон.
И он был абсолютно прав.
— Владимир, ты сумасшедший! Из-за тебя мы все погибнем. Если даже нам все-таки удастся добраться до этого чертового острова, как мы вернемся обратно? Мы там долго не протянем. Подохнем от голода или жажды! На фига мне такое небо в алмазах. Я хочу жить.
Владимир, будто зная все тайны мира, растянулся в удовлетворенной улыбке.
— Ты меня очень плохо знаешь, Норман. Я никогда не рискую, если не уверен в затее как минимум на девяносто девять процентов. А один процент слишком ничтожен, чтобы обращать на него внимание.
Мощный русский, пошатываясь вместе с яхтой, выпрямился во весь свой рост.
Этим он произвел серьезное впечатление на окружающих его людей.
— На острове есть заброшенная перевалочная база. На ее территории располагаются множественные технические постройки: ангары, гаражи. Думаю, там мы сможет предостаточно отыскать топлива для яхты, а потом пуститься в обратный путь.
«Ах, вот как!» — подумал Рой, воззрившись на Владимира, и в душе улыбнулся находчивому русскому.
После услышанного, прежде напряженный Норманн мгновенно обмяк. Плюхнувшись спиной на мягкую спинку дивана, он закрыл глаза и наконец-то расслабился. Все его возражения растаяли в минувших мгновениях прошлого.
В любых начинаниях всегда будьте готовы к непредвиденным проблемам. Идти у них на поводу — безрезультатно, сопротивляться им — бесполезно. Чтобы справиться с проблемами, просто не обращайте на них внимания. А выигрывает лишь тот, у кого хватит на это способности.
«Незначительный фрагмент из глубокомысленных рассуждений Владимира»
Яхта «Каравелла» на водных просторах Атлантического океана — недалеко то берегов Намибии
Ни при каких обстоятельствах нельзя проявлять слабость в присутствии посторонних людей: друзей, товарищей или просто знакомых. Стоит им только почувствовать твою слабость или даже малейшую неуверенность, они мгновенно перестают считать тебя лидером команды и забывают о твоих прочих достижениях. Не хватало еще, чтобы сейчас Владимир ослабил, прежде накинутые на единомышленников, крепко натянутые нити.
На протяжении нескольких дней после разрушительного шторма, все было отлично. Сломанная мачта благополучно отправилась в свободное плавание. С принятием подобного решения Дэвиду было нелегко справиться. Но стоило русскому дернуть за веревочку и описать возможные неприятности от громоздкой рухнувшей конструкции, как все они уже выпинывали ее за борт.
Уже на протяжении нескольких дней яхта шла на одних лишь двигателях. Днем и ночью они поочередно неустанно работали. С вечера до утра скорость посудины составляла семь узлов, а с утра до вечера: десять — одиннадцать. Дэвид старался погонять яхту со средней скоростью, дабы не насиловать двигатели и как можно выгоднее уменьшить расход топлива.