Леса, рощи, реки, поля, луга мосты и сёла, оставались позади. День за днём, я становился всё ближе к своей цели. Каждый день с утра до утра, от рассвета и до рассвета, меня сопровождала Венера, дающая ориентир для моего подходящего к концу, долгого пути. И по-моему, видел её только я. Ведь когда я встречал на просеке случайного человека, после мимолётной беседы предлагал посмотреть в небеса, на чудесно сияющее небесное око, то он лишь непонятливо пожимал плечами. Когда мы с ним расходились, я смотрел вверх. В этот момент, Венера играла на моём лице переливающимися лучами света. Я улыбался, как ребёнок, увидевший солнечный зайчик. Ах, кем же я был в начале своего пути? Профанирующим, немного осторожным искателем, что захотел приключений и ушёл в никуда. Моряком, искавшим берега в океане помыслов и догадок, слабо представляющим что нет ни берега, ни океана. Романтиком, что часами мог сидеть в лесу наблюдая как кружатся бабочки, но не понимая суть всего что видел, ища удовлетворения в поверхностной эстетике и игре форм. А сейчас я стал ребёнком! Младенцем, для которого более нет сложностей и полнота моей тоски, более не доставляет мне неудобств. Более того, я стал наслаждаться ей, испытывать от неё удовольствие. Лучи Венеры играли с моей тоской, щекоча ей рёбра. Дёготь стал мёдом, а вода — вином. Ах, эта весна! Ах, эта Венера! Помолодел я и родился заново. Ах, я более не тот, кем был. Роза, что во время моей инициации проросла в глубине меня, более не колола нутро своими шипами, я их не чувствовал. Осталось только божественное благоухание и приятные лепестки.
На одном дыхании и зачастую танцуя, я ещё несколько недель шёл за Венерой, пока на горизонте не появился древний город. В это момент, планета названная именем античной богини, исчезла за облаком и более не появилась.
Я уже думал достать из кармана телефон и сообщить ждавшим меня людям о своём скором прибытии, как вблизи заметил каменную арку — вход ведущий куда-то под землю. С первого взгляда, это было похоже на вход в бомбоубежище. Но подойдя ближе, от моих догадок не осталось и следа. Это не могло быть убежищем, потому что кирпичи, из которых была выложена арка, были намного старше времени изобретения первой авиабомбы. Дверь деревянная, из досок. Она стоит тут с шестидесятых годов. На ней висит ржавый навесной замок. Вход отлично замаскирован всевозможной растительностью. Наверное, если было лето и она вся зацвела, то я не заметил ни дверь, ни кирпичную арку. Убедившись что поблизости нет никого, чьё внимание мог бы привлечь шум, я взломал замок при помощи походного топора.